«ЕСТЬ — ЕСТЬ, НЕТ — НЕТ»
    
    Вот еще одно типичное письмо.
    «...Мне девятнадцать лет. Учусь на филологическом факультете П-ского 
университета. И признаюсь сразу, готовлюсь для литературной работы. Вот это 
признание я и выберу отправной точкой моего письма. Считается, что для 
литературной деятельности требуются более чем хорошая память, сила логического 
мышления и наблюдательность. Я привык считать, что обладаю этими качествами, но 
первые же мои литературные опыты показали их явно недостаточную степень. Передо 
мной встал вопрос: как развить в себе эти качества до уровня,' необходимого в 
литературной деятельности. Я готов начать с «нуля», чтобы восполнить свой 
пробел. В вашей статье говорится о необходимости донести в доступной форме до 
массы молодых людей уже выработанные наукой способы развития и тренировки самых 
общих способностей, а именно: памяти, логического мышления, наблюдательности, 
используя сегодняшние достижения психологии. Но от статьи в журнале до 
жизненного воплощения — дистанция огромного размера. Поэтому я и обращаюсь к 
вам с личной просьбой помочь мне в приобретении, точнее развитии, вышеуказанных 
качеств. Укажите мне, пожалуйста, литературу по данному материалу и, быть может,
 пути ее изыскания; если возможно, с учетом моей пристрастности к литературе и, 
конечно, современных достижений психологии. Если вам для научной деятельности 
могут понадобиться результаты моих тренировок, я обещаю в качестве 
добровольного «подопытного» сообщать их  вам.
    С уважением М.».
    Читая это письмо, я испытывал затруднение и неловкость. Видимо, мой 
корреспондент любит дело, которому решил себя посвятить, и всерьез озабочен тем,
 чтобы интеллектуально ему соответствовать, но он почувствовал, что желание — 
одно, а возможности — другое. Он ищет помощи у науки. Общие фразы: работай над 
собой, трудись, повышай свой уровень, изучай жизнь, пиши, исправляй, уничтожай 
написанное, снова пиши, и в конце концов получится, — эти банальные 
рекомендации, хотя они, возможно, и справедливы, конечно, не удовлетворят М. 
Тем более не устроит его суровый приговор Шолом-Алейхема: «Талант что деньги: 
есть — есть, нет — нет... Если чувствуешь, что «нет», — имей мужество бросить, 
найди себя в чем-то другом». На такой приговор нет права, потому что я не знаю 
истинной меры литературных способностей М., и он сам ее не знает.
    «Сегодняшние достижения психологии...» Могут ли они помогать в подобных 
проблемах? Ведь что касается научных достижений и права на рекомендации, здесь 
тоже: «есть — есть, нет — нет». Литературная одаренность складывается из 
множества отдельных способностей, а писательский талант — это весь человек, вся 
личность...
    Нет пока никакого ответа, лишь надежда. Да, надежда, потому что и 
литературные способности иной раз просыпаются неожиданно, как это случилось с 
Уитменом в 35 лет.
    Наверняка,  конечно, у каждого человека есть свой потолок способностей. Но 
несомненно и то, что потолок этот лежит выше уровня, достигаемого подавляющим 
большинством. Недавно стало известно о «прорыве» феноменальных счетных 
способностей у пожилого малограмотного сирийского крестьянина Кузи. Он 
обнаружил у себя эти способности в момент разорения, когда ему днями и ночами 
приходилось лихорадочно подсчитывать долги.
    Но во всех случаях, когда людям удавалось самим резко поднимать потолок 
своих способностей, «катализатором» оказывалось колоссальное 
эмоционально-волевое напряжение, диктуемое категорической необходимостью. На 
вершине напряжения психика переходила в новое качество, вскрывался «метод», 
который потом закреплялся.
    
    КАК ОБМАНУТЬ ЗУБРЕЖКУ (АУТОТРЕНИНГ ПАМЯТИ) 
    
    О практических проблемах памяти уже шла речь в третьей главе, но, памятуя 
об интерференции, вытеснении и ограниченности объема оперативной памяти, автор 
имеет основания подозревать, что сказанное (в том числе и эти термины) 
некоторой частью читателей благополучно забыто. Приступим, однако, к прикладной 
части.
    «Память была очень развита у народов древнего мира: книги Веды, которые 
объемом не менее библии, сохранялись в течение восьми веков только в памяти, 
так как письменности в Индии тогда не было. Взрослая женщина имеет лучшую 
память, чем мужчина: актрисы скорее заучивают роли, чем актеры; студентки лучше 
сдают экзамены, требующие памяти, чем студенты. Юноши имеют лучшую память, чем 
взрослые. Память достигает своего максимума в возрасте около тринадцати лет и 
потом постепенно уменьшается. Слабые физически люди имеют больше памяти, чем 
крепкие. Наиболее развитый ум вовсе не обязательно соединен с хорошей памятью; 
ученики, обладающие прекрасной памятью, далеко не самые интеллигентные. 
Провинциалы имеют больше памяти, чем парижане; крестьяне — больше, чем 
горожане; адвокаты — более, чем врачи; музыканты — больше, чем другие артисты. 
Память лучше перед едой, чем после еды. Учение уменьшает ее — у безграмотных 
память лучше, чем у грамотных. Память лучше утром, чем вечером; летом — лучше, 
чем зимой, на юге — лучше, чем на севере. Нужно прибавить, что память много 
зависит от упражнения».
    Это отрывок из сообщения, сделанного в конце прошлого века в Парижском 
биологическом обществе. К этому времени были уже известны и почти все ныне 
рекомендуемые приемы развития памяти, которые время от времени преподносятся