этапе мотив максимизации преобладает. Однако Ад тут как тут: его скрытая 
избыточность выступает тем явственнее,    чем    сильнее расходуется 
избыточность Рая.
    Все вещества, резко и быстро меняющие внутренний баланс Ада и Рая, могут 
вызывать опасное пристрастие Учащаются случаи пристрастия к снотворным, к 
безобидным на первый взгляд успокаивающим, к стимуляторам, к крепчайшему чаю и 
кофе. Бальзак был, по-видимому, одним из первых кофеиноманов и, наверное, не 
самым тяжелым, потому что случаи психических нарушений от кофеиномалин 
появились лишь в последние годы
    Пристрастие  начинается  с  малоопределенного  ощущения «мне плохо»  
(говорит Ад). А память тут же услужливо подсказывает испытанный выход   «мне 
плохо без этого»   Вот и влечение. Все меньше задержек самоконтроля, с каждым 
приемом зловещий путь проторяется. Возникает зависимость* алкоголики — это люди,
 которые уже не сами распоряжаются своим желанием вы пить, а желание выпить 
распоряжается ими
    Второй признак — приходится с каждым разом повышать дозы Одно из возможных 
объяснений  организм приспосабливается к яду, нейтрализует его  Другое, более 
вероятное: химическое топливо Рая при искусствен ном подхлестывании начинает 
перегорать. Искусственное топливо   вытесняет   естественное,   портятся   не   
только кратковременные оперативно-тактические системы, но недолговременные, 
стратегические, и поэтому Ад действует все сильнее, все дольше Беч поддержки 
извне Рай отказывается работать   Все большие дозы требуются, чтобы 
подхлестывать его, и в конце концов он, как загнанный конь, сдает окончательно
    Наступает второй этап- «из двух зол меньшее», где главный мотив — 
минимизация Ада Водка (наркотик) не дает приятного возбуждения, не веселит уже, 
просто оглушает, расквашивает, но без этого я и вовсе не человек: худо мне, 
слабость, тревога, черно, свербит, жжет, разрывает, об этом все мысли И без 
этого плохо, и от этого плохо, но с этим хоть чуточку забываешься, притупляешь 
невыносимость. Каким угодно способом добыть, спастись, только спастись — сейчас,
 сию минуту, а там будь что будет .
    В этой стадии многие наркоманы говорят, что им не хочется жить, что они 
мечтают лишь об одном ничего не  чувствовать..  Наркоман  опускается,  
деградирует и идет на все, лишь бы достать наркотик. Открывается путь к 
преступлению. Наркоманы часто заменяют одно средство другим, и это еще одно 
доказательство, что дело не столько в химии самого наркотика, сколько" в 
нарушении химического баланса мозгового Рая и Ада.
    Страшны и унизительны все наркомании, но безумнее всех, конечно, те, в 
которых наркотический голод наиболее связан с химическим балансом Ада и Рая. 
Судя по всему, именно такое прямое попадание имеет сильнейший из наркотиков — 
героин, наркотик одной дозы. Видимо, он бьет прямо в Рай, с огромной силой 
сжигая его нейронное топливо, и так же, наверное, действует алкоголь на 
наследственных «ядерных» алкоголиков.
    Однако связь между действием вещества и химией Рая и Ада не всегда прямая. 
Кофеин сам по себе едва ли сильно действует на райские центры (наоборот, в 
больших дозах он вызывает тревожную напряженность), но действие его на 
бодрственные тонусные центры несомненно. И человек, предпочитающий быть 
бодро-деятельным, а не сонно-вялым, естественно, вместе с бодростью получает и 
райскую надбавку: его возможности расширяются. Связь эта становится все прочнее,
 соответственно все более адской становится бескофейная вялость... Мало 
райского, особенно поначалу, и в табаке. Никотин действует на множество органов 
и систем: и на желудок, и на сосуды, и на дыхательный центр, он тормозит 
импульсы, исходящие от внутренних органов, а эти импульсы играют немалую роль в 
физиологической механике эмоций. И вот наступает момент, когда доза яда, с 
которой организм успел свыкнуться, резко идет на убыль. Этого достаточно, чтобы 
возникли беспокойство, раздражительность, неопределенные неприятные ощущения и, 
конечно, та или иная степень удовольствия при их устранении.
    Лечение наркоманий, от алкоголя и больших опиомании до широчайшей малой 
наркомании курения, — дело трудное и неблагодарное.
    Если зашло далеко, то единственный способ, дающий надежду вырвать человека 
из рабства химического пристрастия, — длительная насильственная изоляция с 
полным лишением наркотика. В ход идет и внушение, и трудовое отвлечение, и 
химические препараты.
    Изыскиваются средства, вызывающие отвращение к наркотикам, вступающие с 
ними в ядовитые соединения, безопасные «заменители», но, увы, пока 
действенность этих средств недостаточна. В тяжелых случаях в начале лечения 
определенную лечебную роль должен играть сам наркотик. Резкий обрыв приема 
вызывает у наркоманов тяжелейшее состояние—гак называемую абстиненцию: 
невыносимые муки н иногда даже психозы с бредом, с галлюцинациями, затемнением 
сознания. Я наблюдал случай сильнейшего эпилептического припадка у одной 
женщины-наркоманки. Это случилось на третий или на четвертый день после лишения 
наркотика. Прежде не было никаких признаков эпилепсии. Видимо, причиной 
эпилептического разряда стала сверхсильная работа адских нейронов, которые 
крикнули во все горло, что в овладении эмоциональным маятником нужна 
постепенность.
    Полгода, год, иногда больше требуется, чтобы химический ритм эмоций как-то 
уравновесился. Даже очень длительное воздержание нередко заканчивается 
рецидивом: искуситель заползает в самые отдаленные глубины подсознательной 
памяти, таится и ждет удобного момента, чтобы выскочить наверх и продиктовать 
сознанию предательский выход из Ада. Время ослабляет пристрастие, но 
одновременно и притупляет бдительность.