и надрывается самосвал Саша прилег носом к стенке и издал слегка обиженный 
вздох-звук, нечто среднее между «у, гады» и «все равно между духом и плотью 
равновесия не найти >  Он уже поел и попил
    Нас посетили три побирушки-мухи, пять бабочек, две пчелы и какая-то оска, 
пропевшая страстную восточную мелодию. Саша перебирает лапами, шевелит хвостом: 
видит сон ..
    Простите, я не хотел подробно. Совсем коротко, отпуск кончился. Я не мог 
взять его с собой. Уехал. Он бежал за машиной, увозившей меня на вокзал.
    На следующий год я приехал туда опять и узнал от мальчишек, что большой 
черный пес, которого они все знали под разными именами, дней десять не уходил 
со станции, а потом прыгнул под поезд
    Так я уяснил, что такое обещание действием
    Факт третий: Николка. Он, кстати, и научил меня слову ЛАЖА
    Был у меня приятель Ш , не из близких Даже не помню, где познакомились Из 
тех, с кем сводит судьба с каким-то странным упорством то в командировке, то в 
отпуске, то в больнице соседе 1йуешь, то вдруг на улице — нос к часу
    Телефонами обменялись Бог весть когда, но я ему не звонил. Пришлось, однако 
же, покориться этой вот повышенной вероятности пересечений, оставалось только 
посмеиваться. А он всякий раз шумно «Ну вот, слоник Бим бежит Так и знал1 Куда 
от меня денешься? А, Михалыч? А Николай мой знаешь что отмочил в классе? Штаны 
кислотой прожег, да на каком месте Химик1  »
    Звонил регулярно, когда был пьян. А пьян был все регулярнее. Объяснял, 
какой я для него близкий, единственный друг и
    как он обижается, что не звоню, но теперь-то уж, конечно, буду звонить, 
обязан, ведь он прощает. «Ты обещал, Бимчик, помни! Ты обещал!»
    Я не обещал. Боже мой, я ведь не обещал.
    ИЛИ ОБЕЩАЛ?!
    ...Звонок среди ночи. Жена Ш. сообщает, что его больше нет. Самоубийство в 
алкогольном психозе.
    Я не мог не прийти. Я уже знал Николку. Ему в тот день как раз исполнилось 
четырнадцать. Конопатый, нескладный, учился едва-едва. Но под гусклой 
нирыбонимясностью какая-то в нем просвечивала и забавность, и свои грустные 
глубины...
    Все пытался увлечься — то выпиливанием, то электротехникой, то рыбалкой в 
прудишке неподалеку, то даже настольным теннисом. Ничего не шло: не те руки, не 
та реакция, не тот глаз. А притом мог неожиданно сообразить — как повернуть, 
как приладить то или се. На пинг-понге два раза удался фантастический гас — и 
погас. Врожденное утомление?..
    У меня две дочки, особы капризные и безмозгло-интеллигентные, для коих я 
представляю ценность в основном в качестве мягкой мебели и транспортного 
сооружения. Коно-патик же потянулся сразу совсем иначе.
    Пытались вместе рыбачить. Видели бы двух горе-рыбаков, малого и большого. Я 
ведь никогда не держал в лапах удочки, боялся, что переломаю ненароком или 
упаду в воду. Так оно сразу почти и вышло, загремел на весь пруд, утопив очки. 
Три дня после этого окрестные ребятишки ныряли за ними на дно. Сгоряча купил 
спиннинг, но ни я, ни Николка ни черта не могли из него вытворить, кроме 
преотвратнейшей «бороды», которую и распутывали день-деньской... Опять я увяз в 
подробностях, вот что значит пообещать!..
    В общем, так: Николка влюбился в меня в первый день, а вдова Ш. — не сорок 
первый. Если первое чувство было, можно сказать, взаимным, то второму я 
соответствовать ни в коей мере не мог. Не ханжа, можете мне поверить, но, как 
говорится, не мой тип. К тому же супруга моя и дочки вдруг дружно начали меня 
ревновать: что это еще там за второй дом, что за семья, с какой стати?..
    Как я ни пытался сообразовать что-то совместное — в гости, туда-сюда, в лес 
— не клеилось ничего. Чувствовал себя виноватым и там, и здесь. После второго 
захода в мое семейство Николка сказал, что больше ему приходить не хочется, 
потому что ему стыдно снимать ботинки, носки рваные, а не снимать тоже стыдно, 
пачкает наш паркет.
    Я понял и не настаивал.
    Как-то, в начале мая, под вечер, когда мы с Николкой пытались играть в 
шахматы, вдова Ш. принесла в дом бутылку армянского коньяка. Она работник 
торговли. Бутылка, дала понять, предназначена для меня. Николку же решила на 
этот вечер срочно послать к бабушке.
    —  Отлично, — сказал я. — Мне как раз тоже в Черемушки. В охапку его — и 
вон.
    Нет, я не отступаюсь, сказал я себе. Я не бросаю своего Николку из-за 
чертовых баб, вот еще. Я только сделаю небольшой перерыв, месяца на два, чтобы 
их страсти поулеглись, а потом вернусь и все сладится. Два дома и две семьи, ну 
и что, смотря как понимать. Скажу Николке: мол, так и так, мы с тобой мужики, а 
они, сам понимаешь...
    Я так и сказал ему по дороге к бабушке, в таком что-то духе. Он голову 
опустил.
    А еще я сказал вдруг, не знаю зачем:
    —  Книжек, брат, надо читать побольше. Сколько я тебе уже натаскал всякой 
всячины, и фантастики, и приключений, хоть бы разок притронулся.
    Опустил голову еще ниже, и я сразу понял, что под дых угодил.
    И тогда, уже у подъезда, Я ПООБЕЩАЛ И ВЗЯЛ ОБЕЩАНИЕ:
    —  Знаешь что... Давай так. Откровенно... Сейчас мне трудно... Работы много,
 устал. Придется расстаться на месячишко. А ты будешь молодцом, да? Последняя 
четверть, надо дотянуть, перейти в восьмой. Приналяг на учебу, Никола. А?