на другого человека — пациентка меня не слышит, она глубоко спит.
—  Сейчас вы услышите голос другого доктора и поговорите с ним.
—  Здравствуйте, доктор. (Это уже мне.)
—  Здравствуйте... Как чувствуете себя?
—  Отлично. Погулять хочется...
Разговоры кончаются — начинается лечебное внушение. Голос Д. излучает торжество 
органной мессы.
—  С каждым днем вы чувствуете себя лучше. Становитесь увереннее, спокойнее. 
Растет вера в свои силы. Улучшается настроение. Вам хочется жить, радоваться, 
работать... Бы чувствуете себя способной ко всему, чего сами хотите. Ко всему 
нужному и всему хорошему...
Несколько вот таких простых слов. Очень уверенно. Очень мощно. Красиво по звуку,
 точно по смыслу...
Потом Д. сделал паузу, спокойным и твердым тоном сказал пациентке: МОЖЕТЕ СПАТЬ 
— и умолк.
—  Сейчас она уже нас не слышит, — пояснил он шепотом, — но все же лучше потише.
.. Пускай поспит, этим закрепится внушение. Я выйду минут на пятнадцать, а ты, 
сэр... а вы, доктор, посидите, пожалуйста...
Вышел. Вернувшись (мне показалось, он и не уходил...), легко дотронулся до руки 
пациентки и начал... Уверенно, сдержанно-торжествующе:
—   Вам легко и хорошо... Вам радостно жить... Наш сеанс завершается. Вы 
проснетесь  бодрой,   веселой.   Сейчас  я   просчитаю

Г/lhbA /• ГИПНОТИЗЕР РЫХОДИТ & полночь
33
от   десяти   до   одного.   На   счете   «один»   вы проснетесь с прекрасным 
самочувствием.
Считает ровным механическим гопосом с нарастанием темпа и громкости:
—  Десять... семь... пять......три, два, один!..
На счете «три» пациентка пошевелилась, на счете
«один» открыла глаза. Сладко потянулась, зевнула:
—  А-в-в-в... А!.. Хорошо выспалась...
—  Видели какие-нибудь сны? — спрашивает Д.
—  Что вы, как убитая спала. (Так называемая спонтанная, не внушавшаяся 
специально, пост-гипнотическая амнезия, непроизвольное забывание. Так мы сразу 
и начисто забываем большую часть своих сновидений. Но некоторые можно и 
удержать, запомнить,,,)
—  Сеанс окончен. Всего вам доброго.
—  До свиданья, спасибо, доктор...
Насчет диагноза и судьбы этой пациентки, типичной сомнамбулы, я остался в 
неведении; припоминая, соображаю: после какой-то душевной травмы у нее развился 
психоневроз так называемого конверсивного типа («превращательного» буквально) — 
когда тело в ответ на безысходную для души ситуацию воспроизводит любую болезнь,
 вплоть до настоящего умирания. В таких случаях гипноз может сработать как 
психический скальпель — но суть исцеления вовсе не в нем, а в особой связи 
врачующего и врачуемого — в этом самом рапОрте...
Актерские трюки подсознания Давид чуял как пес и до излома лечил фантастически 
успешно. Он сам был к ним весьма расположен. Однажды (еще до,,,) я был 
свидетелем его страшненького судорожного припадка после неудачного любовного 
приключения...
2     Зак. 3701

pU*_____________________________ПШЮЗЛРР
34
Таралунька ЛЮБИЛ ЧИНИТЬ штелсели,,
Нет-нет, ни эпилептиком, ни истериком Давид не был. Но задатки демонстративной 
личности в нем в то время играли вовсю — и более того: культивировались, амплуа 
обязывало. Гипнотизер — это же ведь сплошная самоподача вовне, особый род 
сценического искусства, а подсознание слишком легко заигрывается.
Давид был младше меня на два года; казался же — не из-за физических признаков — 
старше, и всеми воспринимался как недосягаемо старший. Потом и телесно начал 
догонять и обгонять свой образ-для-других; в 30 смотрелся уже на 
сорокапятилетнего профессора, в 45 — на шестидесятилетнего.
А в то молодое время мы сблизились, дружили первыми своими семействами, гуляли 
на дачах, дурачились, боролись, как пацаны, дулись в шахматы.
Домашний Давид оказался полной противоположностью своей врачебно-гишютической 
ипостаси: ничего магического — уютный, теплый, смешной, рассеянный, грустно 
шутливый, мальчишески азартный, глупо завистливый, подтрунивающий над собой...
Нежный папаша, заботливый муж, веселый бытовой комик, иногда вдруг зануда, 
ворчун, страшный тем, что голоса никогда не повысит...
В те времена популярен был украинский сатиро-юмо-ристический дуэт дылды и 
коротышки: Тарапуньки и Штепселя, и долговязый Давид, стоило ему снять очки, 
чуть наклонить набок голову и приподнять одну бровь, становился вылитым 
Тарапунькой, один к одному. Подыгрывая своему персонажу, импровизировал на 
полуукраинском наречии преуморительные байки.
Рассказчик был потрясающий, многожанровый, с даром артистического 
перевоплощения, с превосходным

Г/1ЛРЛ /:  ГИПНОТИЗЕР ВЫХОДИТ & полночь
35