171
возврат удивления
,.,как же узнать,,, откуда я... кто я,,, где нахожусь.., куда дальше.., зачем...
 колыхаюсь в тепловатой водице... света не нужно... я давно уже здесь, и что за 
проблема, меня просто нет, я не хочу быть, не хочу, не надо, зачем - ПРИДЕТСЯ 
СОЗДАТЬ НАСИЛИЕ - застучал метроном...
Я проснулся, не открывая еще глаз, исподтишка вслушался. Нет, не будильник, с 
этим старым идиотом я свел счеты два сна назад, он умолк навеки, а стучит 
метроном в темпе модерато, стучит именно так, как стучал...
Где? И кто это произнес надо мной такую неудобную фразу - СОЗДАТЬ НАСИЛИЕ?..
Как же его создать?..
...А-а, вот что было во сне: я валялся на морском дне в неглубокой бухте, 
вокруг меня шныряли рыбешки, копошились рачки, каракатицы, колыхались медузы, я 
был перезрелым утопленником, и это меня устраивало; а потом этот громадный 
седой Глаз...
Метроном все еще стучит, я еще не проснулся, это тот самый дурацкий последний 
сон, в котором тебя то ли будят в несчетный раз, то ли опять рожают ... Опять 
сквозняк...
- ПРИДЕТСЯ СОЗДАТЬ НАСИЛИЕ...
Метроном смолк.
Захрипел будильник.
Обычная подлость с этими снами: выдается под занавес что-то самое важное, не 
успеваешь схватить... Вставать, пересдавать чертову патанатомию...
Понятно, понятно! Создать насилие — это для слабовольного психа вроде меня... 
Вот вам, фигушки!

^^______________________________СКУОЗНЯК
172
Лривор для измерения ограниченности
(...) Не все сразу, мой мальчик, ты не готов еще: тебе НЕЧЕМ видеть...
Мы встретились для осуществления жизни. Важно ли, кто есть кто. Мимолетностью 
мир творится и пишутся письмена. Потихоньку веду историю твоей болезни, потом 
отдам, чтобы смог вглядеться в свое пространство.
Болезнь есть почерк жизни, способ движения, как видишь и на моем наглядном 
пособии. Будешь, как и я, мучиться тайной страдания, благо ли зло — не 
вычислишь. Цельнобытие даст ответ, полный ответ, но будет ли чем услышать?..
Я уже близок к своему маленькому итогу, и что же?.. Для уразумения 
потребовалось осиротение, две клинические смерти и сверх того множество мелочей.
 Не скрытничаю, но мой урок благодарности дан только мне, а для тебя пока 
абстракция...
Разум — только прибор для измерения собственной ограниченности, но как мало 
умеющих пользоваться... Посему занимаемся пока очистительными процедурами (...)
Из записей Бориса Калгана
Человека, вернувшего мне удивление, я слушал и озирал с восторгом, но при этом 
почти не видел, не слышал, почти не воспринимал...
Однорукости не заметил отчасти из-за величины его длани, которой с избытком 
хватило бы на двоих; но главное — из-за непринужденности, с какой совершались 
двуручные, по идее, действия.
Пробки из бутылок Борис Калган вышибал ударом дна о плечо. Спички, подбрасывая 
коробок, зажигал на лету, почти даже не глядя.

173
Писал стремительно, связнолетящими, как олимпийские бегуны, словами. (Сейчас, 
рассматривая этот почерк, нахожу в нем признаки тремора.)
Как бы независимо от могучего массива кисти струились пальцы двойной длины, без 
растительности, с голубоватой кожей; они бывали похожи то на пучок антенн, то 
на щупальца осьминога; казалось, что их не пять, а гораздо больше.
Сам стриг себе ногти. Я этот цирковой номер однажды увидел. Не удержался:
—  Боб, ты левша, да?
—   Спросил бы полегче, артист. Ты тоже однорукий и одноглазый, только этого не 
замечаешь. Вопрос на засыпку: гением хочешь стать?
—  ?..
—   Припаяй правую руку к заднице, доразовьется другая половина мозгов.
Рекомендацию сию я оценил как неудачную шутку, и зря. Потом сам многим то же 
советовал.
...Конурка Калгана была книгочейским клубом. Тусовался разношерстный народ: 
стар и млад, физики, шизики, алкаши, студенты, профессора. Кто пациент, кто 
стукач... И всегда сквозило.
Я обычно бывал самым поздним гостем. Рылся в книгах, читал. Боб, как и я, был 
«совой», спал очень мало; случалось, ночи напролет что-то строчил.
—  Что пишешь, Боб? — обнаглел я однажды.
—  Истории болезни. Твою в том числе. И свою. Любопытствовать далее я не посмел.


СКРОЗНЯК
174
Летающая бутылка
...Углубившись в систему Мюллера, я возликовал: то, что надо! Солнце, воздух, 
вода, физические упражнения. Никаких излишеств, строгий режим. Какой я дурак, 
что забросил спорт, с такими-то данными!.. Ничего, наверстаем!.. Уже на второй