что им доверяют. Но для этого нужно обладать обходительностью, неотразимо 
действующей на всех женщин...
        Итак, стало быть, поступай с другими как хочешь, чтобы поступали с 
тобой, и шпионь, хотя ты вряд ли хочешь, чтобы за тобою шпионили. Нельзя 
применять яд, можно обойтись подкупающим поведением...
        Остается гадать, слышал ли Филип в папиных наставлениях эти 
противоречия, осознавал их или лишь чувствовал... А сам папа?..
        Милый мой друг, ты ведь знаешь: самые замечательные писатели бывают 
всегда самыми строгими кpumuкaмu своих произведений: они пересматривают, 
исправляют, отделывают, шлифуют их, noкa не убеждаются, что довели их до 
совершенства...
        Мoe произведение - это ты, a maк как плохим писателем я себя не считаю, 
я становлюсь строгим кpumuкoм. Пристально внuкaю в мельчайшую неточность или 
недоделанность, чтобы исправить, а отнюдь не выставлять напоказ, чтобы 
произведение сделалось в кoнце концов совершенным...
        Папины выходные туфли имеют потайной каблук, увеличивающий рост, но 
дома, запершись, лорд ходит босиком, в халате на голое тело. Затем и нужна 
маска, чтобы быть самим собой у камина.
        Хищные змеи и слизняки повсюду, и чем ближе к трону, тем пакостнее, но 
не становиться же из-за этого богомольным отшельником, не посыпать голову 
пеплом и не лишать себя вечернего выезда и шоколада со сливками по утрам. 
Приходится общаться и с гиенами, и с обезьянами, ибо в той же клетке живут и 
Рафаэль, и Дидро.
        Изменить мир могут лишь сумасшедшие, но не в лучшую сторону...
        Мне хочется, чтобы ты достиг совершенства, кoторого никто еще не 
достигал... Ни на чье воспитание не было затрачено cmoлькo сил, cкoлькo на твое.
.. Временами я надеюсь и предаюсь мечтам, временами сомневаюсь и даже боюсь... 
Уверен я moлько в одном - что ты будешь либо моей величайшей радостью, либо 
величайшим горем...
        Вот, вот оно - оценочное связывание.
        И самосбывающееся пророчество...
        ...Весьма возможно, что, когда ты вступишь в свет, меня на свете уже не 
будет...
        Это оказалось ошибкой... Творец не подозревал, что заслоняет свое 
творение и от зрителей, и от себя. Вот ключ ко всему случившемуся:
        Я всегда стараюсь думать, что ты вполне благополучен... Кроме того, как 
я часто тебе повторяю, меня гораздо больше 6ecnoкoum, хорошо ли ты себя ведешь, 
чем хорошо ли ты себя чувствуешь.
        
       Урожай
        
        Бой часов Вестминстерского аббатства.
        Крадется зима.
        Длинные письма, кomopыe я maк часто посылаю тебе, не будучи уверен в 
том, что они возымеют действие, напоминают мне лucmкu бумаги, кomopыe ты еще 
недавно - а я когда-mo давно - nycкaл на ниmoчкe к поднявшимся в воздух змеям. 
Мы звали их «кypьepaми», помнишь?.. Иные уносил ветер, другие рвались о вepeвкy 
и лишь немногие подымались вверх...
        Чем заниматься, какие думы думать, когда дни и ночи зверски болят ноги, 
с таким изяществом скользившие по паркетам; когда суставы закованы в кандалы и 
не перестает ломить позвоночник; когда мощный мозг вдруг оказался узником, 
заключенным в камеру пыток...
        Вчера только еще фехтовал как бог и брал первые призы на бешеных 
скачках, а сегодня и с элегическими прогулками по Гайд-парку покончено: ни с 
того ни с сего упал с лошади...
        Что за издевательство - громоздить этот мешок с подагрой вверх по 
парадной лестнице.
        А еще проклятая глухота, вот наказание божье. За грехи, да, за те 
отвратительные попойки...
        Первый приступ был как контузия от пушечного выстрела - вдруг наутро 
после трех подряд картежных ночей в Ганновере, где арманьяк смешивали с 
бургундским и - страшно вспомнить - с баварским пивом. В этот день нужно было 
обедать с испанским консулом - и вот на тебе, в каждом ухе по звенящему кирпичу.

        Спасла только великосветская выучка - улыбки, готовые фразы, 
импровизация. К вечеру отлегло; но с тех пор год от года какая-то часть звуков 
извне таяла навсегда, а звуки изнутри прибывали...
        Теперь уже не послушать ни оперы, ни сладкозвучных речей французов. 
Визиты сокращены до минимума. Камердинер Крэгг, докладывая, больше не орет во 
всю глотку, склоняясь к самой физиономии, что было весьма неприятно, а пишет, 
но каким убийственным почерком...
        Венецианский стол с бронзовым литьем и чернильным прибором приходится 
пододвигать все ближе к камину...
        Милый друг, я считаю, что время мое лучше всего употреблено тогда, 
когда оно идет на пользу тебе. Большая часть его - давно уже твое достояние, 
теперь Же ты получаешь все безраздельно. Решительная минута пришла; 
произведение мое cкopo предстанет перед публикой. Чтобы вызвать аплодисменты, 
одних кoнmypoв и общего колорита недостаточно - нужны завершающие мазки, 
ucкycныe, moнкue...
        ...Я удалился от дел как насытившийся гость... Мое угасающее честолюбие