спокойствие – временные состояния) в значительной мере условно. Если принять во 
внимание также условность психологических измерений, изменчивость ситуаций, 
фактор времени и другие моменты, то постоянство большинства "личностных черт", 
за исключением разве что интеллекта, выглядит весьма сомнительным. Возьмем ли 
мы отношение людей к авторитетным старшим и к сверстникам, моральное поведение, 
зависимость, внушаемость, терпимость к противоречиям или самоконтроль – всюду 
изменчивость превалирует над постоянством. 
Поведение одного и того же человека в различных ситуациях может быть совершенно 
разным, поэтому на основании того, как поступил тот или иной индивид в 
определенной ситуации, нельзя достаточно точно прогнозировать вариации его 
поведения в иной ситуации. У.Мишел полагает также, что нет оснований считать, 
будто настоящее и будущее поведение личности полностью обусловлено ее прошлым. 
Традиционная психодинамическая концепция видит в личности беспомощную жертву 
детского опыта, закрепленного в виде жестких, неизменных свойств. Признавая на 
словах сложность и уникальность человеческой жизни, эта концепция фактически не 
оставляет места для самостоятельных творческих решений, которые человек 
принимает с учетом особенных обстоятельств своей жизни в каждый данный момент. 
Однако психология не может не учитывать необычайную адаптивность человека, его 
способность переосмысливать и изменять себя. 
Эта критика "индивидуалистической", асоциальной психологии во многом 
справедлива. Но если индивиды не имеют относительно устойчивого поведения, 
отличающего их от других людей, то само понятие личности становится 
бессмысленным. 
Оппоненты Мишела [2] указывали, что "психические черты" не "кирпичики", из 
которых якобы "состоит" личность и (или) ее поведение, а обобщенные диспозиции 
(состояния), предрасположенность думать, чувствовать и вести себя определенным 
образом. Не предопределяя единичных поступков, зависящих скорее от 
специфических ситуационных факторов, такие "черты личности" оказывают влияние 
на общий стиль поведения индивида в долгосрочной перспективе, внутренне 
взаимодействуя и друг с другом, и с ситуацией. Например, тревожность – это 
склонность испытывать страх или беспокойство в ситуации, где присутствует 
какая-то угроза, общительность – склонность к дружественному поведению в 
ситуациях, включающих общение, и т.д. 
"Черты личности" не являются статичными или просто реактивными, они включают 
динамические мотивационные тенденции, склонность искать или создавать ситуации, 
благоприятствующие их проявлению. Индивид, обладающий чертой интеллектуальной 
открытости, старается читать книги, посещает лекции, обсуждает новые идеи, 
тогда как человек интеллектуально закрытый этого обычно не делает. Внутренняя 
диспозиционная последовательность, проявляющаяся в разных поведенческих формах, 
имеет и возрастную специфику. Одна и та же тревожность может у подростка 
проявляться преимущественно в напряженных отношениях со сверстниками, у 
взрослого – в чувстве профессиональной неуверенности, у старика – в 
гипертрофированном страхе болезни и смерти. 
Зная психологические свойства индивида, нельзя с уверенностью предсказать, как 
он поступит в какой-то конкретной ситуации (это зависит от множества причин, 
лежащих вне его индивидуальности), но такое знание эффективно для объяснения и 
предсказания специфического поведения людей данного типа или поведения данного 
индивида в более или менее длительной перспективе. 
Возьмем, например, такую черту, как честность. Можно ли считать, что человек, 
проявивший честность в одной ситуации, окажется честным и в другой? Видимо, 
нельзя. В исследовании Г.Хартшорна и М.Мэя фиксировалось по ведение одних и тех 
же детей (испытуемыми были свыше 8 тысяч детей) в разных ситуациях: пользование 
шпаргалкой в классе, обман при выполнении домашнего задания, жульничество в 
игре, хищение денег, ложь, фальсификация результатов спортивных соревнований и 
т.д. Взаимные корреляции 23 подобных тестов оказались очень низкими, приводя к 
мысли, что проявление честности в одной ситуации имеет низкую предсказательную 
ценность для другой единичной ситуации. Но стоило ученым соединить несколько 
тестов в единую шкалу, как она сразу же обрела высокую прогностическую ценность,
 позволяя предсказать поведение данного ребенка почти в половине 
экспериментальных ситуаций. Так же рассуждаем мы и в обыденной жизни: судить о 
человеке по одному поступку наивно, но несколько однотипных поступков – это уже 
нечто. 
Однако перевод проблемы постоянства личности в плоскость дифференциальной 
психологии, и тем более психологии развития, требует уточнения целого ряда 
вопросов: 
1. О стабильности, постоянстве чего идет речь? О стабильности экспериментальных 
тестовых показателей данного индивида на разных стадиях его развития, то есть о 
так называемой дименсиональной (от лат. dimensio – "измерение") устойчивости? 
Или о постоянстве и преемственности поведения индивида (психологи называют его 
фенотипическим постоянством)? Или о постоянстве каких-то глубинных психических 
черт, склонностей, установок, обусловливающих это поведение (так называемое 
генотипическое постоянство)? 
2. Какова степень этого постоянства? Наблюдается ли полное тождество, 
значительное сходство или просто логическая преемственность сравниваемых 
явлений? 
3. В каком временном интервале и на каких стадиях индивидуального развития оно 
сохраняется – в течение не скольких месяцев, лет или всей жизни? Какой смысл 
имеет понятие переходных, критических периодов или фаз раз вития? 
4. Как соотносятся масштаб, величина происходящих изменений (диалектика 
постоянства и изменчивости) и форма их протекания, будут ли они медленными,