– Погаси ламлу, Веня, – сказал Гаранин. – Угорим.
– Да, таким теплом баловаться не стоит, – поддержал Семенов. – Сгорание здесь 
плохое, от газа одуреем… А Волосана давайтека сунем в спальный мешок, пусть 
вздремнет, пока мы наводим порядок. Так, ребятки. Вы втроем пойдете к дизелям, 
а мы с Андреем Иванычем займемся рацией. Сколько времени тебе понадобится, 
Женя?
– Сначала отогреем дизеля, это раз, – начал Дугин. – Подготовим емкости для 
охлаждения – два, подключим аккумуляторы для стартерного запуска – три… Ну, 
часа два, два с половиной.
– Не забыл восточное хозяйство,? – улыбнулся Семенов.
– С закрытыми глазами, Николаич!
– Тогда командуй, тебе и карты в руки.
Дугин встал.
– Пошли, братва.
– Док, – обратился к Бармину Филатов. – Тут по твоей медицинской части… 
поможешь?
– Что?
– Лампы и аккумуляторы нужно перетащить в дизельную, полы подмести.
– Это мы запросто, это мы в ординатуре проходили. – Бармин важно кивнул. – 
Веник вульгарис!
Радиостанция – приемник и передатчик – была смонтирована в двух металлических 
шкафах-стойках и состояла из нескольких блоков. Эти блоки в несколько десятков 
килограммов каждый предстояло вытащить и уложить в спальные мешки.
– Весь смысл в том, чтобы отходили они постепенно, – сказал Семенов – Без 
большого перепада температур.
Работали медленно, подолгу отдыхая.
– В дизельной сейчас тепло, – позавидовал Гаранин. – Авиационная подогревальная 
лампа, небось, в несколько минут всю стужу оттуда вытеснила.
– Я Сашу предупредил, чтобы не забывал проветривать, – отозвался Сеченов. – Так 
что вряд ли у них намного теплее, чем у нас. Деликатнее, дружок, блок питания!
Уложили, закучали в спальный мешок, снова уселись отдыхать. Помолчали, 
налаживая дыхание.
– Вот и согрелись немножко, – улыбнулся Семенов. – Амундсен сказал, что 
единственное, к чему нельзя привыкнуть, это холод. И согревался работой.
– К Южному полюсу он добирался на собаках, – напомнил Гаранин, и подъем на 
купол происходил постепенно. В этом все дело – постепенно! Поэтому Амундсен и 
его товарищи не очень страдали от кислородного голодания.
– Как наши ребята в санно-гусеничном походе, – кивнул Семенов.
– В первые дни на Востоке у меня всегда возникает комплекс неполноценности. Я 
кажусь себе старым и дряхлым…
– Но потом, – подхватил Семенов, – ты видишь, что юный Филатов – такой же 
гипоксированный элемент, и тебе становится легче. Так, что ли?
Гаранин засмеялся.
– Не по-христиански, но именно так.
– Я тоже самому себе противен, – признался Семенов. – Ну, сколько этот блок 
весит, килограммов сорок? А руки до сих пор дрожат.
– Похныкали друг другу в жилетку, и вроде полегчало. – Гаранин встал. – Ну, 
давай.
За полчаса работы сняли и запаковали в мешки четыре блока передатчика.
– Остается «Русалка». – Семенов с нежностью погладил приемник. – Потерпи, 
подружка, скоро тоже погреешься.
– Твой-то приемник где? – спохватился Гаранин. – Послушаем, как в Мирном люди 
живут, – в порядке культурною отдыха?
Семенов принес из холла чемодан, достал небольшой приемник на батарейном 
питании и настроился на Мирный. Пошла морзянка
– С Беловым работают. – Семенов прислушался и предупредительно поднял руку – 
Тише…
Он замолчал и прильнул к приемнику.
– В Мирном начинается пурга. Видимость резко ухудшилась…
– Ну? – Гаранин придвинулся.
– На Молодежной второй детть метет, видимость ноль, – не отрываясь от приемника,
 расшифровывал морзянку Семенов. – Белова может принять австралийская станция 
Моусон… Это запасной вариант… Белов решил пробиваться в Мирный…
– Идут, выключай, – сказал Гаранин. Ребятам пока рассказывать на стоит.
Семенов выключил приемник. Из кают-компании послышались голоса.
– На место, «Русалочка». – Семенов с натугой вытащил блок рабочих каскадов.
В радиорубку быстро вошли Бармин и Дугин. Они тяжело дышали. Дугин сдвинул 
подшлемник на подбородок, снял рукавицы, сгреб со стола иней и протер сухие 
губы.
– Что случилось? – спросил Семенов, сдерживая неожиданно возникшее чувство 
тревоги.
– Беда, Николаич, – выдохнул Дугин.
– Филатов? – Семенов похолодел. – Где он?
– В порядке Веня, – успокоил Бармин. – Дизеля…
– Что дизеля?
– Разморожены. – Голос Дугина дрогнул – Беда, Николаич…
– Фу ты, напугал. – Семенов улыбнулся, быстро взглянул на Гаранина. – Пошли, 
Андрей.