обращая внимания на остроты, они бодрым галопом двинулись к огороду, проявив, 
по утверждению Антона, отличные скаковые качества. А в конце нелегкого пути 
запыхавшихся и взволнованных рысаков ждала заслуженная награда: Ксения Авдеевна 
с грациозным поклоном поднесла каждому охапку травы.
Лейками и ведрами мы быстро напоили огород и после короткого отдыха приступили 
ко второму заданию.
– Направление – на колодезный журавль! – скомандовал Борис.
– Вперед! – по-мальчишески крикнул Лев Иванович и, тряся животом, мелкой рысью 
побежал к колодцу. Но вдруг он остановился и сделал нам таинственный знак. Мы 
осторожно подошли: у самого колодца, похрапывая, лежали на скошенной траве 
Раков и Прыг-скок.

– Переутомились, – сочувственно произнес Борис. – Нельзя допустить, чтобы 
наиболее ценные члены коллектива простыли. Потапыч, у нас есть гамак?
– А вот висит один, – понимающе ответил старик. – Перенесем?
Зайчик и Потапыч подняли с травы вялых, разморенных на солнце лодырей и, нежно 
прижимая их к себе, понесли к гамаку.
– Не смейте! – пискнул Прыг-скок.
– Что? Куда? – испуганно пробормотал Раков.
– Сыпьте их прямо в гамак! – приказал Борис. – Вот так!
Побарахтавшись, как щуки в неводе, наиболее ценные члены коллектива кое-как 
выбрались на волю и, швырнув в нас парочкой угроз, величественно удалились.
– Тунеядцы! – презрительно крикнул им вслед Потапыч.
– Давайте их выселим! – предложил Борис. – Как вы на это смотрите, товарищ 
главный врач?
– Пусть решит коллектив, – серьезно ответила Машенька. – Можно и выселить. Есть 
куда, Потапыч?
– Найдем, – пообещал старик. – Ну, давайте начинать. Умеете с журавлем 
управляться? Значит, тяните ведро вниз, обратно журавль сам потащит, только 
придерживайте. А я пошел, корову нужно доить и ужин разогреть.
Быстрота, с которой мы познали сущность журавля, не только породила общий 
энтузиазм, но и привела к серьезной потере бдительности. Когда подошла очередь 
Зайчика, ведро вдруг не захотело опускаться. Зайчик с недоумением подергал цепь,
 потом изо всех сил потянул, и раздался истошный вопль. В трех метрах от земли 
висел Игорь Тарасович Ладья и отчаянно дрыгал ногами. Зайчик с перепугу снова 
потянул журавль вниз, и бедняга археолог взмыл в воздух, как гимнаст на 
цирковой трапеции.

– Спасите! – заорал Ладья. – Я разобьюсь в щепки!
Но Зайчик уже пришел в себя и медленно опускал журавль. Игорь Тарасович показал 
себя объективным и великодушным человеком. Он и не подумал обвинять Зайчика, а 
сразу же признался, что случайно присел на короткий конец журавля, чтобы 
раскурить свою трубочку. Ладья даже крепко пожал Зайчику руку и за что-то его 
поблагодарил.
Ужинали мы с особым аппетитом, ибо заслужили еду, заработали ее честным и 
самоотверженным трудом. Лев Иванович гоголем ходил вокруг стола и предлагал 
всем пощупать его мускулы. Мы щупали и восторгались.
– А ну, где подкова? – молодецки воскликнул профессор. – Тащите ее сюда на 
расправу!
Юрик и Шурик побежали в мастерскую и минут через пять возвратились с подковой. 
Лев Иванович напрягся, и – мы не поверили своим глазам! – подкова, уступая 
чудовищному нажиму, медленно согнулась и треснула, как бублик.
– Ура! – закричали Юрик и Шурик. – Ух!
– Ура! – воскликнули все мы.
Лев Иванович счастливо засмеялся, гордо подмигнул жене и провозгласил:
– Подать сюда мою деревянную ложку!
– Погодите, погодите, – пробормотал Борис, рассматривая подкову. – Ха! Так и 
есть. Отставить ложку. Посередине подкова распилена почти до конца.
– Где мальчишки? – возопил околпаченный профессор. – Где эти юные негодяи?
Юрик и Шурик уже карабкались, как кошки, на свою баскетбольную сосну.
Этим небольшим происшествием и закончился первый день нашей жизни на острове.



ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ

В моем архиве на почетном месте хранится пачка листков из ученической тетрадки. 
Вот некоторые из них.
Спецвыпуск стенгазеты «ГОЛОС РОБИНЗОНА»
10 июля состоялся товарищеский суд над гражданами Раковым И. Л. и Весенним С. С.
 Упомянутые лица, ссылаясь на свои исключительные заслуги перед обществом в 
области общественного питания и оперетточного искусства, категорически и в 
грубой форме отказались выполнять какую бы то ни было работу в хозяйстве 
коммуны имени Робинзона Крузо.
Суд постановил: выселить граждан Ракова И. Л. и Весеннего С. С. за пределы 
санатория в охотничий домик. Не снимать с них судимость, пока они полностью не 
признают свои ошибки и не извинятся за оскорбления, нанесенные членам коммуны.

Пред. товарищеского суда И. Т. Ладья.