выступление внучки повара Евграфова, которая лепетала «дедуленька» и тому 
подобные замечательные слова. И теперь владелец плёнки, как демонискуситель, 
время от времени вкрадчиво говорит повару:
– Хочешь ещё разок послушать внучку, Михайлыч? Приходи с закуской!
И Виктор Михайлович Евграфов, который любит свою внучку, «как сорок тысяч 
дедуленек любить не могут», ворчит, но – что поделаешь? – приходит. В 
Антарктиде, где жизнь редко балует полярников, каждая маленькая радость высоко 
ценится и запоминается надолго.
Самому Бардину на день рождения совершенно уж потрясающий сюрприз преподнесли 
радисты. «Бог погоды» сидел на троне в своей резиденции, раздумывая, какой силы 
циклон обрушить на континент, когда зазвонил телефон.
– Слушает Бардин.
– Здравствуй, папочка, Игорь говорит!
У Бардина язык прилип к гортани. Сын долго кричал: «Алло, алло!» – пока папочка 
не пришёл в себя.
Застольный разговор пошёл о сюрпризах.
– На СП-17, – вспоминал Валерий Смирнов, – как раз ко дню рождения нашего 
метеоролога лётчики привезли три ящика с посылками. Собрались мы в 
кают-компании, радостные и возбуждённые, и начали распаковывать ящики. Читаем 
на первой посылке: «Николаю Б.» (Валера назвал фамилию известного в кругу 
полярников механика). «Поздравляем Колю», читаем на следующей: «Николаю Б.». 
Ещё раз его поздравляем и снова читаем: «Николаю Б.». Что за наваждение? 
Очередная посылка – Николаю Б. Ещё одна – Николаю Б! Ребята взбесились – две 
трети всех посылок пришло Коле, который хлопал себя по бёдрам и радостно 
хохотал во все горло. От приятельниц получил… Мы его тогда чуть не растерзали!
– Самый оригинальный подарок на день рождения, – включился другой рассказчик, – 
получил на Новолазаревской Павел Андреевич Цветков. Отобедав, пришёл к себе 
отдохнуть. Что за чертовщина? На его постели лежала наковальня весом более ста 
килограммов. Несколько человек вынесли её из дизельной, когда Семочкин 
отлучился. И тут же донесли Семочкину, что Павел Андреевич наковальню стащил 
для гимнастики вместо штанги. Семочкин бегом к Цветкову.
– Неси на место!
– Да на кой шут она мне нужна?
– А зачем брал? Неси на место!
Пришлось тащить. А другому приятелю механики на день рождения втащили в комнату 
списанную лебёдку. Месяц разбирал её по частям и выкидывал.
Застольная беседа сворачивается – именинникам пора на вахту. Жизнь у них 
нелёгкая, особенно у Юры Зусмана. Метеорологи на полярных станциях вообще самые 
загруженные люди, а тут ещё и напарник Юре попался неопытный. Спит Юра дробными 
отрезками, как вахтенный матрос, но больше четырех-пяти часов в сутки редко 
получается.
Валеру беспокоит другая проблема: начинает пуржить. Ветер может подхватить 
радиозонд и швырнуть его на скалы Комсомольской сопки, на айсберги, на линии 
электропередачи. А вновь добывать водород и заполнять оболочку – работа, 
которую можно сравнить разве что со вторичным мытьём вымытого пола, когда у 
начальства на белой перчатке оказалось тёмное пятнышко.
– В Восьмую экспедицию, – припомнил Бардин, – начальником аэрометеоотряда был 
Виталий Бабарыкин. Нам с ним скучать не приходилось. Однажды в сильную пургу 
аэролог Володя Баяревич заявил, что радиозонд запустить невозможно.
– Спорим на половину бороды? – предложил Бабарыкин.
– Идёт! – согласился Володя.
Бабарыкин изрядно помучился, но зонд выпустил, и Володя месяц веселил весь 
Мирный своей ампутированной бородкой.
– Так если у тебя, Валера, есть сомнения, – тихим голосом заключил Бардин, – я 
готов.
И ласково погладил свою чёрную лохматую бороду.
Валера столь же ласково погладил свою, трогательно поблагодарил начальника за 
заботу и побежал в аэропавильон.



Поездка на Морену

Синоптик Геннадий Милашенко разложил передо мной принятые со спутника Земли 
фотографии.
– Узнаете?
– Австралия, – неуверенно сказал я.
– Правильно, – кивнул Геннадий. – Африка. А это?
– Австралия?
– Уже ближе, Антарктида, – похвалил Геннадий. – А это?
– Австралия! – упрямо буркнул я.
– Верно. Вот юго-западное побережье, а вот крохотная точка, которая должна вас 
заинтересовать. Видите, рядом с дымкой?
– Неужели «Обь»? – обрадовался я. Геннадий кивнул. – А что это за дымка?
– Не поняли? – удивился Геннадий. – Капитан Купри раскуривает трубку.
Через три недели в Мирный придёт «Обь». Этого дня ждут с нетерпением и грустью. 
С нетерпением – те, кому пришло время возвращаться на «Оби» домой. С грустью – 
те, кто отсалютует «Оби», стоя на берегу. Разрядят ракетницы, разойдутся по 
рабочим местам и на несколько дней погрузятся в самих себя: нужно время, чтобы 
осмыслить этот факт – проводы на Родину последнего корабля.