Шестую экспедицию. Последний самолёт, пилотируемый Борисом Миньковым, прилетел 
на станцию в середине марта, когда морозы достигали шестидесяти пяти градусов. 
Самолёт разгрузили в считанные минуты, но и спешка не помогла: моторы заглохли. 
Началась отчаянная борьба с морозом. Самолёт обложили брезентом и начали 
прогревать моторы авиационными лампами АПЛ. За несколько часов отогрели, 
выбросили из самолёта все лишнее, максимально его облегчили, но тщетно: 
совершенно пустой ИЛ сделал четыре захода, но не мог оторваться от полосы. 
Когда люди совсем обессилели, Миньков сказал радисту: «Все, строчи радиограмму: 
привет, ребята, остаёмся зимовать…» На пятый раз взлетели…
– Молодец Миньков, – включился Борис. – Такие, как он, скорее своей жизнью 
рискнут, но не подведут товарищей. А в Одиннадцатую экспедицию произошёл такой 
эпизод. Оставался последний рейс на Восток, а мороз – за пятьдесят. По 
инструкции все правильно, можно не лететь. Но ведь тогда физик Геннадий Давыдов 
останется без приборов! Мы умоляли: прилетайте, не надо садиться, сбросьте на 
парашютах! Отказались. Так и остался Геннадий на год без приборов. Экипаж тот 
ушёл на «Оби» домой, а мы, помню, сели за стол и сочинили радиограмму: «Плавать 
у вас лучше получается. Счастливого пути. Благодарные восточники». Рассказывали,
 что командир экипажа после такой благодарности весь рейс людям на глаза 
старался не показываться. Понял, наверное, что такое не прощается.
Одни чаёвники уходят, другие приходят им на смену.
– А работать будем, водохлёбы?
И Тимофеич уходит к своим дизелям, Коля Фищев – собирать из деталей домик, он 
сегодня прораб, Сергеев и Флоридов – монтировать пеленгатор, а Василий 
Семёнович – в постель болеть.
Я спохватываюсь: пора сервировать стол, скоро обед. Выгружаю из шкафа посуду, 
ножи, ложки и вилки, разливаю в чашки компот. Нас пока ещё всего тринадцать 
человек, за столом размещаемся легко. А после обеда будет отдых, потом – 
полдник, вечером ужин, кинофильм, и во всех промежутках – чай, чай, чай и 
любимые всеми нами беседы за круглым столом.



«Какой я, к черту, сэр!..»

– Дежурный, на выход с вещами!
– Полундра!
– Спасите наши души!
Смех, топот ног! Я разбудил крепко спящего на верхней койке Валерия и в одном 
бельё выскочил в каюткомпанию. Здесь в окружении полуодетых товарищей стоял 
Гера Флоридов и размахивал радиограммой.
– Сенсация века! Только в нашей газете! Спешите купить нашу газету!
Новость действительно умопомрачительная: часа через два к нам в гости прилетят 
американцы. И не простые, так называемые средние американцы, а конгрессмены 
Соединённых Штатов Америки! Ну, положим, сенатора Фулбрайта среди них нет, 
равно как Тэда Кеннеди и Губерта Хемфри, а есть не столь широко известные их 
коллеги: Джеймс 0'Хара, демократ от Мичигана, Джон Уолд, республиканец от 
Вайоминга, Вильям Мак-Калоч, республиканец от Огайо, Джерри Петтис от 
Калифорнии и Д. Уолли от Пенсильвании. Вместе с ними прилетают начальник 
американской антарктической экспедиции адмирал Уэлч, шеф программы 
антарктических исследований Томас О. Тоунс и журналист Джеральд Дьюпи.
Мы схватились за головы и бросились одеваться.
– Человек, мой смокинг!
– Личному составу выгладить каэшки и надраить до блеска унты!
– Дежурный! Срочно заказать по телефому корзину цветов.
Дима Марцинюк, парикмахер-самоучка, открыл в холле салон и начал запись 
клиентов. Обернувшись в простыню, в кресло плюхнулся Коля Валюшкин.
– Оболванивай скоростным методом!
– Родная мать не узнает! – обнадёжил Дима и, скорчив страшную мину, запустил в 
буйную шевелюру клиента свой электрический агрегат.
– Ульев, как будет по-английски: «Сэр, вы играете в „чечево“?
– Ребята, забыл в Мирном лакированные штиблеты, бегу за такси!
Василий Семёнович призвал свой легкомысленный коллектив к порядку и объявил 
аврал по уборке помещений. Заниматься с утра чёрной работой никому не хотелось.
– Не красна изба углами, а красна пирогами!
– Кто сказал?
– Фольклор!
– Рядовому Фольклору наряд вне очереди!
Шутки шутками, а прибрать пришлось по-настоящему: ведь прилетают, как задумчиво 
сказал Ельсиновский, гости не из тех, кого можно запросто хлопнуть по плечу и 
спросить: «Проголодался небось как собака?» И ответственный за санитарное 
состояние станции «док» отправился злодействовать по комнатам. Только и 
слышалось:
– Начистить пол, чтобы я в него смотрелся как в зеркало! Убрать со стола окурок 
и сменить наволочку! Снять ковбойку с лампочки!
– Это теперь модно, у них в Капитолии люстры такие, из ковбоек!
Едва успели прибраться, как послышался гул моторов. Успевшие одеться высыпали 
из дома встречать. На полосу садился огромный реактивный самолёт типа 
«Геркулес» с опознавательными знаками Соединённых Штатов Америки. Из открытой 
двери выглянул весёлый негр, подмигнул нам и закрепил трап, по которому один за 
другим начали спускаться высокие гости. Опережая всех, к нам быстро шёл