Ушакова, но из-за поломки навигационного прибора Подрядчиков не может точно 
определить свои координаты. А двигаться вслепую по дрейфующим льдам…
– Без Лукина не обойдутся, – комментировал наш разговор Саша. И тут же 
спохватился: – Тьфу, тьфу, не сглазить бы, конечно.
И постучал по дереву.
* * *
Праздновать 1 Мая на Голомянный в полном составе приехал отряд Лукина.
Давно не был на молодежном застолье, от души посмеялся. Полярный демократизм: в 
центре внимания было не начальство, не дипломированные научные сотрудники, а 
Саша Уваров с его до слез смешными «медвежьими» рассказами, прибаутками, 
экспромтами. Сашу пытались заглушить «Примусом», чтобы хоть на время 
перехватить инициативу, но Саша царил до тех пор, пока Дима Кутин не втянул его 
в какой-то нерешаемый спор. Дима – из «железных кадров» Лукина, прекрасный 
океанолог и безотказный трудяга, но упаси вас бог начать с ним спорить! Дима 
непробиваем – потому что абсолютно уверен в себе и в своей единственно 
правильной точке зрения. Он умен, по-своему логичен, но напрочь не способен к 
компромиссам. Раза два-три он и меня пытался втянуть в споры, но я не слишком 
люблю это занятие, особенно когда наталкиваюсь на крайне субъективные аргументы 
и холодное упрямство. «Диму можно повалить, можно убить, но переспорить его 
нельзя!» – перефразировал хемингуэевского Старика Лукин.
Полная противоположность Диме – Валерий Карпий, заместитель Лукина, 
олицетворенное добродушие и хладнокровие. Несколько дней назад он весьма 
своеобразно отметил свое тридцатитрехлетие: когда сели на точку, промерили лед 
и начали гидрологию, шагнул на метр в сторону и провалился в воду. Лукин и 
Чурун его вытащили, экипаж выразил свое сочувствие градом насмешек, а Карпий 
переоделся, выпил горячего чаю и спокойно продолжил работу.
Тут же за столом припомнили еще два аналогичных случая. С месяц назад Юрий 
Реймеров на точке потащил к палатке двухпудовый груз, провалился по шею и был 
вытащен под столь же сочувственный хохот. В другой раз на льдине провалился 
бортрадист Макаров, Освальд бросился его вытаскивать, но вдруг вспомнил, что в 
кинокамере осталась неиспользованная пленка, попросил Макарова потерпеть во имя 
искусства и сначала отснял редкий сюжет. Слова, какими выражал свои эмоции 
бортрадист, читатель может воссоздать в своем воображении.
Успех у собравшихся вызвала и вторая новелла из жизни Валерия Карпия. Несколько 
лет назад, будучи участником дрейфа станции СП-25, он получил от друга 
радиограмму с просьбой срочно перевести тысячу двести рублей. Карпий написал в 
сберкассу распоряжение, пошел к радисту, а тот сделал широкие глаза:
что ты, друг, такую радиограмму, как твоя, должен заверять врач, после 
обследования, что ты в своем уме. Карпий послушно отправился к врачу, тот его 
«осмотрел», покачал головой – и отправил к начальнику станции Василию Сидорову, 
у которого для такого рода сомнительных случаев есть специальные бланки. 
Озабоченный Карпий пошел к Сидорову, разбудил его, попросил бланк – и обеспечил 
коллективу СП несколько чрезвычайно веселых дней.
Но, пожалуй, наибольший успех выпал на долю Олега Кириллова, который поведал о 
таком розыгрыше:
– Несколько лет назад мы, несколько сотрудников ААНИИ, были посланы в 
командировку на остров Жохова, принимать и отправлять грузы для дрейфующих 
станций. С нами был молодой научный сотрудник А. – необстрелянный, доверчивый, 
наивный. Такие обычно сами лезут на крючок, только сиди и жди, когда клюнет. На 
острове находился руководитель полетов со своей группой, и А. повадился к ним – 
заинтересовался, как они сажают самолеты. Присмотрелся, удивился, какое это на 
глазок простое дело, и спросил: «А я так смогу?» – «Конечно!»
Ребята у РП были веселые, почувствовали, что начинается перспективное дело. 
Обучили А., что говорить – курс, удаление и прочие премудрости, и А. под их 
руководством посадил два-три самолета, повторяя подсказываемые команды, как 
попугай. Понравилось. Приходит к нам, хвастается и так, между прочим, 
интересуется, сколько РП зарабатывает. Когда мы назвали сумму, он ахнул: «В 
несколько раз больше меня? А чем я хуже?» Мы заверили, что нисколько не хуже, 
вполне можешь стать РП, раз у тебя такие способности.
Остальное было делом техники. А. стал день и ночь проводить в группе РП, ему 
там дали все наставления, инструкции, он быстро их назубок выучил – память 
отличная. Ему сказали, что скоро прилетит специальная комиссия – принимать у 
него экзамены, а потом его зачислят в группу и повысят в три раза оклад. А. 
весь светился, бурлил и высекал унтами искры – перспектива-то какая! Между тем 
на остров действительно прилетела на инспекцию комиссия, ее членов быстро ввели 
в курс дела, они охотно включились в розыгрыш и устроили А. экзамены. Думали, 
засыплют на первом же вопросе, но не тут-то было! Все знает назубок, что ни 
спрашивают – сразу отвечает, и подробно, без ошибок. Тогда решили засыпать его 
на языке: как будет объясняться, если прилетит иностранный самолет? И здесь 
полный конфуз: А. отлично знает английский! Комиссия чуть не в шоке, пришлось 
напрягать всю изобретательность. Один из экзаменаторов догадался, спросил: а 
как по-английски сказать, что нужна специальная машина для перезарядки перед 
вылетом? Вот этого А. и не знал, и комиссия, торжествуя, его завалила. Но 
сказали, чтоб не расстраивался, подучи английский, через месяца два прилетим 
снова.
А. снова начал упорно заниматься, пропадал на РП, досаждал вопросами – очень 
ребятам надоел, решили, что пора кончать. И подсунули ему радиограмму: оплатить 
перелет прилетающей для приема экзаменов комиссии в сумме девятисот рублей. А. 
взвыл, его немного потомили – и признались…