подходивший полк.
– В чащу, гаврики, их пускать нельзя, – вытирая лицо пилоткой, сказал Жук. – 
Заблудятся – ищи их потом… Лимузин беру на себя, левому флангу – бить по 
миномётчикам, правому – по пулемётам, потом всем вместе – по колонне. Ясно? 
Огонь!
Мишень лежала как на ладони, даже очень плохому стрелку промахнуться было бы 
невозможно. Факелом вспыхнула легковая машина, колонна рассыпалась, оставляя на 
дороге убитых и раненых, и над нашими головами, срезая ветви кустов, засвистели 
пули.
– Бей по «ишаку»! – бешено закричал Жук.
С грузовика разворачивался в нашу сторону шестиствольный миномёт, грозное 
оружие, которое, хотя и не могло на равных спорить с «катюшей», но всё равно 
очень даже заставляло с собой считаться. Однако чёрные трубы «ишака» застряли 
на полпути: расчёт был перебит автоматными очередями.
– Менять позиции!
На холм обрушился шквал огня. Власовцы быстро поняли, что имеют дело с 
немногочисленным противником, и, прикрывшись пулемётами, начали короткими 
перебежками штурмовать холм. Я видел, как с замком в руках бежал к орудию 
власовский офицер, и кто-то из наших срезал его очередью, потом ещё двоих, 
которые пытались подобрать замок. Ничего не скажешь – с орудием нам повезло!
– Гранатами огонь! – заорал Жук. – Бей!
Власовцы прижались к середине холма, на них, размахивая пистолетом, яростно 
орал офицер, и Жук снял его одиночным выстрелом.
– Заморыш, Музыкант, соберите все гранаты – и ко мне! Остальным вниз!
Я обернулся на стон: Рашид Алиев стоял на коленях и держался рукой за пробитое 
пулей плечо. Из-под его растопыренных пальцев бежал ручеёк.
– Чего смотришь, ты!.. – зло выругался он. – Стрэляй!
Чуть ниже верхушки холма лопнула мина.
– Все вниз! – срывая голос, орал Жук.
Никто из ребят не сдвинулся с места. Зденек, сильно побледнев, шарил по 
карманам в поисках патронов. А мины уже рвались за нашими спинами, ещё 
мгновенье – и нам пришлось бы худо, тем более что на подползающих власовцев 
были брошены последние гранаты.
И в этот момент подоспели наши, с двух сторон раздалось мощное и долгожданное 
«ур-ра!». На дорогу обрушились десятки мин, по ошеломлённым неожиданным ударом 
врагам застрочили пулемёты. Власовцы, почти было уже добравшиеся до вершины, 
посыпались вниз, и мы с огромным облегчением били в зелёные спины, ругались, 
кричали всякую ерунду и видели, как падают бегущие к лесу фигурки, как гибнет 
оказавшийся в ловушке враг. Только одна группа власовцев, используя как 
прикрытие грузовые машины, оказала сильное сопротивление. Наша цепь откатилась 
назад, и тогда по машинам ударили миномёты. Когда все было кончено, я увидел, 
как власовский офицер застрелил из пистолета двух солдат, поднявших кверху руки,
 а потом пустил себе пулю в лоб: значит, понимал, что его ждёт.
Ребята перевязали впавшего в беспамятство Рашида, и мы понесли его вниз, обходя 
стороной лежащих на склоне холма убитых власовцев. Я насчитал двенадцать трупов,
 хотя в пылу боя мне казалось, что мы уложили гораздо больше. Зато вся дорога и 
прилегающее к ней поле были буквально завалены трупами: я увидел, какое 
страшное опустошение могут произвести мины на открытой местности, и подивился 
прозорливости Жука, который приказал в первую очередь подавить «ишаков».
Когда мы спустились вниз, Зденек и Штефан стали прощаться. Они долго жали нам 
руки, показывали на видневшуюся в отдалении деревню и звали в гости. Мы 
обнялись и расцеловались.
– Погодите! – крикнул Жук уходящим чехам. – На память, братцы, примите.
И протянул Зденеку свои часы, а Штефану кинжал.
Проследив, чтобы Рашида побыстрее отправили в медсанбат, мы пошли к пленным. Их 
было с полсотни, обалдевших, дрожащих от перенесённого кошмара, и мы, 
столпившись вокруг, всматривались в их лица.
– Из лагеря нас взяли, – тянул откормленный детина, бегая глазами по толпе, – 
заставили, ей-богу!
– Сукин ты сын, за кусок сала продался!
– Тебя, земляк, тоже заставили? – усатый сержант с забинтованной головой 
подошёл к власовцу в офицерской форме и с мясом сорвал с его кителя Железный 
крест.
– Волк тебе земляк, – процедил офицер, с ненавистью глядя на нас, и выкрикнул: 
– Стреляйте, сволочи! Чего ждёте?
– Дёшево отделаться хочешь! – засмеялся сержант. – Вешать тебя будем, господин 
офицер. Противное дело, но ради такого гада попробую.
– Кончать предателей! – загудела толпа. В сопровождении штабных офицеров 
подошёл подполковник Локтев.
– Савельев, обеспечить безопасность пленных, – коротко отрубил он. – Всем 
разойтись!
– Да они человек тридцать наших положили! – выкрикнул кто-то.
– Всем разойтись! – холодно приказал командир полка. – В Советской Армии нет 
места самосуду!
Недовольно ворча, солдаты расходились. Локтев подошёл к Жуку, положил ему руку 
на плечо.
– Спасибо, Петя, правильно решил. Представишь ребят.
Жук весело козырнул:
– Есть представить ребят!
– С нами два чеха были, товарищ гвардии подполковник! – выпятив грудь, доложил