сказал Кожухов. – Пусть промывают детали в специально для этого приспособленном 
помещении.
– Кожухов прав, Сергей Петрович, – неожиданно включился Ермаков. – Пожарные 
народ упрямый, они по своему уставу живут.
– Вы что, единым фронтом? – укоризненно произнёс первый секретарь. – Я-то 
надеялся, Григорий Нилыч, что вы будете меня поддерживать. Я только что с 
завода, директор заверил, что помещение будет готово через три дня. Не говорите 
мне, что можно и чего нельзя сделать по правилам, нам с вами надо мыслить шире. 
В войну мы работали и под бомбежкой, да и полигон вы, товарищ Кожухов, тушили 
не по правилам.
– Три дня – реальный срок? – спросил Кожухов.
– Вот она, школа Савицкого, – усмехнулся первый секретарь. – Сколько раз оп 
припирал меня к стене, когда я директорствовал на химкомбинате!.. Уверен, что 
срок реальный, директор отлично знает, что его ждёт, если введёт нас в 
заблуждение.
– Хорошо, Сергей Петрович, – уловив выразительный взгляд Ермакова, сказал 
Кожухов, – пожарной охране будет дано распоряжение об усиленных дежурствах на 
главном конвейере. Но если через трое суток…
– Принимаю к сведению, беру на контроль, – кивнул первый секретарь, нажимая 
кнопку. – Соедините с директором машиностроительного. Спасибо, товарищи, вы 
свободны.

Хотя в морозные дни кривая пожаров по статистике возрастает главным образом 
из-за массового использования обогревательных приборов, вызовов сегодня было 
немного, по пустякам, и Кожухов начал проникаться мыслью, что день пройдёт 
благополучно. Своё отступление в истории с конвейером он неудачей для себя не 
считал, наоборот: весь город уже знает, что Кожухов умеет не только 
предупреждать, и другие нарушители сто раз подумают, прежде чем отмахнуться от 
предписаний Госпожнадзора, не каждый может пробиться к первому секретарю и 
завоевать его поддержку. А таких нарушителей на заметке у Кожухова было 
несколько – и на железной дороге, и в промышленности, и в сфере обслуживания, и 
в науке. Особое беспокойство вызывали высотки: скажем, в здании 
Научно-исследовательского института нефтехимии пути эвакуации по проекту были 
рассчитаны на тысячу триста человек, а за пять-шесть лет там нагородили боксов, 
раздули штаты… Кому можно позавидовать, так это морякам: капитан ни при каких 
условиях не возьмёт на борт человека, которого не может обеспечить 
спасательными средствами. В Дворце искусств без согласования с пожарными начали 
реконструкцию лестничных клеток и маршей, не говоря уже о других многочисленных 
нарушениях; то же самое происходит и в пятнадцатиэтажной пирамиде НИИ водного 
транспорта…
Хватит либеральничать, решил Кожухов и вспомнил Савицкого: «Пожарный, который 
не наживает себе врагов, – халтурщик!» На Савицкого жаловались во все инстанции,
 его проклинали, в глаза и за глаза обзывали перестраховщиком, а умер – хоронил 
весь город: вспомнили, что за многие годы не было у «перестраховщика» ни одного 
крупного пожара…

По дороге из обкома Кожухов, как всегда без предупреждений, заехал в две части, 
проверил по секундомеру готовность к выезду и установку автолестниц, придирчиво 
смотрел КИПы
[4]
, за одно похвалил, за другое разнёс и сообщил в радиоцентр, что направляется в 
УПО. Проезжая мимо 6-й части, где сегодня дежурил Юрий, еле удержался от 
желания его проведать: Юрий очень обижался, когда отец распекал его при всех, 
словно подчеркивая, что никаких поблажек сыну давать не собирается. Кожухов 
усмехнулся: когда отец и сын работают на заводе, это называется «династия», а в 
пожарной охране – семейственность, такие разговоры до него уже доходили. Хороша 
семейственность, если Юрий приходит домой прокопчённый и неделями лечится от 
травм…

Было всего шесть вечера, а на улицах зажигались фонари. Февраль стоял холодный, 
вьюжный; впрочем, зиму Кожухов вообще не любил – и за ту самую кривую, и за то, 
что относительно хорошо снег убирался только на главных магистралях; на других 
улицах и в переулках он лежал сугробами, и пожарным трудно бывало не только 
развернуться в боевой порядок, но и просто проехать; на случай снежной зимы 
приходилось разрабатывать специальные маршруты с учётом пропускной способности 
улиц – самый короткий путь не всегда оптимальный… Дефицитнейшая стала профессия 
– дворник, нынче куда легче найти высококвалифицированных инженеров, чем 
добросовестных дворников. Было время, когда милиция нещадно их штрафовала вот 
за такие сугробы, а нынче попробуй оштрафуй – тут же лопата в сторону и на стол 
заявление «по собственному желанию». Вот платили бы вечно безденежным студентам 
по трешке в руки – и никаких проблем, убирали б весь снег за милую душу; так 
нет, не имеют исполкомы такого права, безлюдный фонд и прочее. А почему бы не 
дать им такое право? Увидят дворники, что без них можно обойтись, – ого, как 
замахают лопатами! Миллионы пускаем на ветер, а трешки экономим…
И в эту минуту послышался непривычно взволнованный голос радистки:
– Первый, Первый, я Крым, как меня слышите, я Крым, на приёме!
– Крым, я Первый, – откликнулся Кожухов. – Слышу вас хорошо, говорите.
– С объекта на Некрасова, 21 много заявок, обстановка тревожная. На объект 
выехали 1-я, Невель, 6-я и 11-я.
– Крым, вас понял, докладывайте информацию с места вызова. Следую к объекту.