Мать разводила руками. Наверное, говорила она, мы Пальме больше не нужны. Она 
не могла изменить своей нагуре бездомной собаки и ушла искать нового счастья. 
Ведь главное для собаки – это тепло, а пищу она найдет.
– Где Пальма?!
Мы не верили, что Пальма от нас ушла. Такое предательство было выше нашего 
понимания. Мы кричали и плакали, требуя правды. Нам мерещилась жуткая картина 
гибели Му-Му, мы видели наяву, как «покатились глаза собачьи золотыми звездами 
в снег».
– Где Пальма?!
Три дня мы почти ничего не ели. Мы осунулись и почернели, перестали готовить 
уроки. Родители, не на шутку встревоженные, купили нам новые шахматы. Мы не 
раскрыли коробку. Вместе с собакой у нас отняли какую-то часть души. Отец и 
мать шептались в своей комнате. Дома было тихо, как после похорон.
Поздно вечером мы услышали, что к нам кто-то скребется. Мы бросились в прихожую 
и, мешая друг другу, отворили дверь. Это была Пальма, но, боже, какой она была! 
Похудевшая в два раза, донельзя грязная, с обрывками веревки на шее, она 
буквально падала от усталости. В несколько мгновений квартира превратилась в 
бедлам. Мы душили Пальму в объятиях, поливали ее грязную шкуру счастливыми 
слезами. Мать побежала на кухню греть воду, а отец поставил перед Пальмой еще 
не остывший бульон.
– Твердую пищу ей давать нельзя, – сказал он незнакомым голосом. – Она, видимо, 
несколько дней ничего не ела.
Пальма прожила у нас еще три года. Время зарубцевало ее раны, она пришла в себя 
и забыла о том дне, когда равнодушный шофер отвез ее за двадцать километров и 
отдал незнакомому человеку с наказом держать на привязи. Быть может, только во 
сне Пальма вспоминала, как перегрызла наконец веревку и, умирая от голода, 
искала людей, которым впервые в своей невеселой жизни она оказалась нужна.
Пальма погибла под колесами грузовика, не оставив после себя ничего, кроме 
воспоминаний. С тех пор прошло много лет, но черная с белым пятном собака стоит 
у меня перед глазами. И я думаю о том, что нельзя у мальчишки отнять собаку, 
если даже это простая дворняга.



ИНИЦИАТИВНЫЙ ГРИШКА

Хотя с той поры прошло уже добрых четверть века, я отчетливо помню этот 
злосчастный день, когда мы сидели на скамейке в парке и мрачно размышляли. Мы – 
это Федька, Гришка, Ленька и я, железное ядро пятого класса «А», четыре друга 
до гробовой доски. Месяц нaзад, проглотив по очереди «Трех мушкетеров», мы 
поклялись никогда не расставаться и выдули в честь этого соглашения четыре 
бутылки ситро.
За этот месяц мы скрепили нашу дружбу кровью: когда гвардейцы кардинала с 
Дубровенки разбили нашему д'Артаньяну – Гришке нос, мы вчетвером отлупили 
пятерых, как в том самом эпизоде с компанией де Жюссака. Мы ходили отныне 
вместе, и с нами считались даже ребята постарше; Федька – Портос кулаком 
разбивал грецкие орехи, да и мы не жаловались на малокровие.
И вот над нашей клятвой «Отныне вместе!» повис дамоклов меч. Каникулы. Судьба в 
лице родителей разбрасывала нас в разные стороны, и мы были бессильны это 
предотвратить.
– Ребята! – вдруг завопил Гришка. – Идея!
Гришкиными идеями мы были сыты по горло, и никакого энтузиазма его вопль не 
вызвал. С виду эти идеи всегда были смелыми и оригинальными, но с одной 
удивительной особенностью: как только мы пытались воплотить их в жизнь, 
получался сплошной конфуз.
– Заткнись, – лениво сказал Федька. – Трепло.
– Да нет! – загорячился Гришка. – Вы только послушайте! А что, если нам… 
совершить… подвиг?
– Какой подвиг? – заинтересовался Ленька.
– Да, какой?
– Я вам сейчас скажу, – важно изрек Гришка. – Мы должны… поймать… шпиона!
– Ну и что? – удивился Ленька.
– Как это – что? – презрительно переспросил Гришка. – Во-первых, мы обезоружим 
врага, который может нанести огромный вред. Например, взорвать мост. А 
во-вторых, нас за это пошлют в Артек, понял? Мы ахнули, до того нам пришлась по 
душе эта идея.
– В газетах напишут! – обрадованно забубнил Гришка. – В школе карточки повесят, 
патефонами премируют!
Перспектива была потрясающая.
– А где нам его ловить? – затормошили мы Гришку.
– Как это – где? – Гришка пожал плечами. – «Рассказы майора Пронина» читали? 
Ясное дело. Шпионы бывают в фотографии, в парикмахерской и в ботаническом саду. 
Это доказано как дважды два.
Мы обсудили кандидатуры единственного в городе фотографа, трех парикмахеров и 
пришли к выводу, что они явные нешпионы. Труднее было с ботаническим садом, 
поскольку в городе он отсутствовал. Гришка предложил заменить ботанический сад 
парком, но директор парка Петр Нилыч, орденоносец за Гражданскую войну, сразу 
отпадал, а две старухи сторожихи тоже не были похожи на диверсанток.
– И эти шпионов ловят… – У скамейки стоял высокий седой старик с палочкой и 
укоризненно качал головой. – Бросьте, детки, глупостями заниматься, без вас