ожидая повторной лавины (такое бывает) и с растущим любопытством наблюдая за 
сломанной сосной, которая тихо потрескивала в двух метрах над моей головой. 
Кроме того, меня сильно раздражал негодяй Гвоздь, который ухитрился остаться 
невредимым и душераздирающе аукал в нескольких шагах. Освободив голосовые 
связки от снега, я высказал ему всё, что думаю о его родителях и отдалённых 
предках, и Гвоздь, правильно восприняв критику, быстро и умело меня откопал. 
Затем, убедившись, что я сохранил подвижность бревна, уложил меня на куртку и 
волоком потащил в Кушкол, где врачи, сбиваясь со счёта, сошлись на семи мелких 
и крупных переломах в моём скелете. Гвоздь потом хвастался, что ржал до упаду, 
когда торчащая из снега голова вдруг начала шевелить ушами и изрыгать брань, и 
самое гнусное, что этому вранью поверили. Припоминаю, что лично мне тогда было 
совершенно не до смеха, – видимо, лавина каким-то образом влияет на точки в 
мозгу, ведающие юмором.
Я лежу, зеваю и продумываю план на день. Спускать четвертую или подождать? Мы 
всадили в неё весь запас взрывчатки, а новая партия запланирована в начале 
квартала, то есть через три недели. Лучше бы нам планировали не взрывчатку, а 
снегопады… С одной стороны, хорошо бы от четвёртой избавиться: снежный пласт 
напряжён, под ним солидный слой глубинной изморози, и какой-нибудь сорвиголова, 
вроде того, которого мечтает изловить Хуссейн, может её сорвать; она гигантская,
 мне бы не хотелось рисковать ни собой, ни ребятами. Итак, взорвать? Но, с 
другой стороны, начнись снегопад, четвёртая воскреснет за несколько суток, что 
тогда? До чего же сволочная лавина, самое главное – рядом с трассой, в какой-то 
сотне метров. Нет, всё-таки подождём, пусть, как говорит Отуотер, накопит 
боеприпасы. Монтгомери Отуотер, Монти, как зовут его лавинщики, – наш 
американский коллега, его высоко ценил Оболенский. Монти ввёл в обиход 
несколько терминов, таких, как спусковой механизм лавины, спусковой крючок и 
другие, – мы ими охотно пользуемся. Мы можем нажать на спусковой крючок, 
прорезая лавину, взрывая или обстреливая её: весь вопрос лишь в том, чтобы 
сделать это своевременно. Нажмёшь раньше, чем лавина созрела, – она останется 
на месте; отложишь на завтра – может обрушиться сама собой. А этого мы очень не 
любим, так как для подобных шуточек лавины выбирают на редкость неподходящее 
время – почему-то чаще всего субботы или воскресенья.
Ладно, подождём. Свяжу Олега, который рвётся четвертую подрезать, попрошу 
инструкторов не спускать с туристов глаз и посоветую Хуссейну вооружить всех 
спасателей дубинами и расставить по трассе – бить по шее лихачей и отбирать у 
них лыжи.
Так, что ещё? О том, что три опоры на верхней части канатки надо укрепить, я 
Хаджиева и начальника дороги предупредил (копия в папке, этому я от мамы 
научился). Шестая, седьмая, девятая и одиннадцатая спущены, склады с аварийным 
снаряжением проверены, инструктаж проведён… Чёрт побери, лекция в гостинице 
«Актау», чуть не забыл!
Терпеть не могу читать лекции, но пятнадцать рублей на улице не валяются, да и 
туристов полезно время от времени хорошенько напугать. Только в меру, просит 
начальство, не то могут с испугу разбежаться и сорвать финансовый план… Хорошо 
хоть, что со слайдами не надо возиться, они в маминых надёжных руках. Мама – 
мой ассистент, её квалификации могут позавидовать иные лавинщики. Теоретически 
она и в самом деле подкована здорово. Она проштудировала целую библиотеку по 
лавинам, запросто щеголяет терминами и своими познаниями приводит в восторг 
моих бездельников, которые льстивым хором поют, что готовы работать под её 
руковод-ством (лопать мамины пельмени они готовы!). «Нужно знать, чем 
занимается ребёнок, – говорит мама, – и жить его жизнью». Тоже запечатлено в 
качестве лозунга на станции. Из Нади мама готовит себе смену, заставляет 
зубрить термины и читать литературу. Надя уже здесь, из-за двери я слышу 
приглушённые голоса.

Мама
. Я для тебя приготовила Фляйга «Внимание, лавины!». Здесь есть всё, что нужно, 
очень хорошо написано, самое главное я подчеркнула.


Надя.
Это про Альпы? Я, кажется, её уже смотрела в прошлый раз.


Мама.
Кажется? Тогда скажи, какие лавины для лыжников самые опасные?


Надя.
Наверное, самые большие.


Мама.
Двойка, Надюша: три четверти несчастных случаев с лыжниками – из-за снежных 
досок! Не халтурь и проштудируй повнимательней, Максим считает, что Вальтер 
Фляйг – один из опытнейших в мире лавинщиков.


Надя.
А себе Максим какое место зарезервировал? (