не. Я не оставлю его на
произвол судьбы. - Носовым платком он вытер повлажневшие  глаза,  глухим
сдавленным голосом добавил: - Михаил Аристархович... был моим  другом...
с детства... Жаль, не дожил... - и низко склонил голову, словно ее приг-
нула к земле тяжесть нахлынувших воспоминании.
   Кольцов неслышно закрыл за собою спрятанные в портьеры двери.
   Возле штаба Кольцов, к своему удивлению, неожиданно увидел Ивана Пла-
тоновича Старцева. Постукивая тростью по булыжникам мостовой, он с видом
больного человека, которому предписаны прогулки,  медленно  прохаживался
по улице - видимо, ждал его. Встреча была незапланированная,  и  это  не
могло не встревожить Кольцова. Он прошел мимо старика, свернул в  людный
переулок, подальше от штабных окон. И только У старой афишной тумбы  ос-
тановился, с преувеличенным, настороженным вниманием стал читать  объяв-
ление о предстоящих гастролях в городе большой оперной труппы.
   Старцев встал рядом с ним.
   - Что-нибудь случилось? - тихо спросил Кольцов.
   - Контрразведка вышла на нашу эстафету. Человек, который  направлялся
к вам из Киева, арестован.
   - Кто? - не отрываясь от афиши, продолжал спрашивать Кольцов.
   - Не знаю... И не знаю, как будут  держаться  люди,  арестованные  на
проваленной явке. - Старцев сердито обстукивал булыжники, будто  тянулся
глазами к нужному ему объявлению и, не находя его, сердился.
   - Вам надо уходить! - прошелестело со стороны Кольцова.
   - Непосредственной опасности еще нет. - Старцев  уткнулся  глазами  в
какое-то отпечатанное на машинке объявление.
   "Случайность или предательство - этот  провал?  -  лихорадочно  думал
Кольцов, разглядывая афишу. - Какая степень опасности грозит Ивану  Пла-
тоновичу и Наташе? Можно ли  им  оставаться  в  Харькове?  Как  быть  со
связью?" На все эти вопросы ответа Кольцов пока не находил.
   Связь с Киевом... На ее восстановление  может  уйти  немало  времени.
Кольцов это понимал. Но сведения, которыми он располагал, ждать не  мог-
ли. Они слишком важны. Вот он, видимо, и наступил  тот  момент,  который
Фролов предусмотрел еще тогда, в Киеве. Запасной вариант связи...
   По булыжной мостовой проехала извозчичья пролетка. Кольцов  подождал,
когда стихнет стук колес, и, видимо, приняв решение, тихо заговорил:
   - Разыщите в депо паровозного машиниста Дмитрия Дмитриевича  Кособро-
дова. Запомнили? Скажете ему, что его брата Михаила Дмитриевича разыски-
вает однополчанин Петр Тимофеевич.
   - Запомнил, - любопытствуя  над  какой-то  занятной  афишей,  ответил
Старцев.
   - Спросите у Кособродова, налажена ли у него связь с  Михаилом.  Если
налажена, передайте ему следующее... Запоминайте! Ковалевский просил Щу-
кина добыть через некоего Николая Николаевича карты Киевского - укрепра-
йона... Я не слишком быстро? - с неподвижно-безразличным лицом торопился
сообщить Кольцов, как этого требовала конспирация.
   - Нет-нет, память у меня пока слава богу! - отозвался, весело щурясь,
Старцев.
   - Щукин пообещал Ковалевскому сделать это, Щукин очень ценит  Николая
Николаевича. Вероятно, это штабной работник, в ряды Красной Армии  внед-
рился давно, должно быть, военспец из бывших белогвардейских офицеров...
Сообщение надо передать крайне срочно. В штабе Добрармии разрабатывается
генеральное наступление на Киев.
   - Не беспокойтесь, попытаюсь что-то предпринять, -  заверил  Старцев,
чувствуя, что они слишком долго задержались у афиши - со стороны это мо-
жет показаться подозрительным. Они коротко условились о следующей встре-
че. Вежливо раскланявшись, Старцев ступил на мостовую.  Но  остановился,
не скрывая торжествующей иронии, громко сказал:  -  А  знаете,  господин
офицер, талеры, которыми вы интересовались, я продал. Извините! Девянос-
то шесть великолепных талеров... за три пуда пшена. - Затем он торопливо
пересек улицу и смешался с толпой.
   Кольцов еще долго видел его широкополую шляпу, уплывающую среди плат-
ков, картузов, цилиндров...
   Открытый "фиат" командующего, в котором ехал Кольцов, с трудом  прод-
вигался по разбитой многочисленными повозками проселочной дороге. Позади
машины выстилался, надолго  замирал  в  тягучем  августовском  безветрии
длинный шлейф пыли. Она медленно оседала на дорогу, на  иссохшую  придо-
рожную траву.
   Кругом лежала уставшая от войны земля, давно ждущая дождя и  заботли-
вых рук пахаря. На пологих склонах балок застыли в  тревожной  полудреме
опустевшие села и хутора. Вдоль дороги, иногда Пересекая ее и удаляясь к
самому горизонту, тянулись линии окопов с перепаханными артиллерией  хо-
дами сообщения, полуразваленными блиндажами, пулеметными точками. И мно-
жество наспех сколоченных крестов торчало среди  выжженных  августовской
жарой полей. Желтые одичавшие кресты среди одичавших трав...
   По мере приближения к фронту Кольцову все чаще встречались пустые ин-
тендантские повозки, телеги, переполненные израненной солдатней. С тупым
безразличием провожали они взглядом проезжающий мимо автомобиль.
   Грохот артиллерии и шум передовой постепенно нарастал и, поглощая го-
рячую степную тишину, сотрясал раскаленное до звона небо.
   В полуразрушенном, полувыгоревшем селе, среди почерневших хат и  оди-
ноко торчащих обугленных стропил, Кольцов безоши