ял в дальнем углу каби-
нета. - Так я должен понимать ваше сообщение?
   - Да, Владимир Зенонович, - негромко сказал Щукин,  и  стул  под  ним
заскрипел. Разговор оборвался.
   Кольцов мысленно представил себе Ковалевского: он, как обычно,  смот-
рит на карту, вобрав в себя большую седую голову, странно похожий на по-
павшую на свет сову. Молчание затянулось. Казалось, Ковалевский забыл  о
Щукине, либо Щукин уже бесшумно вышел.
   - Как Николай Николаевич? - глухо спросил наконец Ковалевский.
   И опять - молчание. То ли скорбное. То ли Щукин обдумывает  ответ.  И
наконец послышался его уверенный голос:
   - Цел и невредим... Он-то и сообщил о разгроме Киевского центра...
   - Слава богу... Слава богу... - с некоторым облегчением вздохнул  Ко-
валевский, прошаркал по кабинету к столу и затем снова  туда,  к  стене,
где карта. Голос его зазвучал тверже и громче: - Киев - крепкий  орешек.
Я надеялся раскусить его малой кровью с помощью Киевского центра.  Но...
без карты Киевского укрепрайона мы уложим у стен Киева всю армию. И сами
сложим головы. И вы, и я...
   - Вы хотите сказать, - с несвойственной  ему  нерешительностью  начал
Щукин.
   - Да-да, нужна карта! - резко сказал  Ковалевский,  и  опять  Кольцов
слышал только, как поскрипывал под Щукиным стул, как  мягко  шаркали  по
полу сапоги Ковалевского, а в окнах тихо позвякивали от ветра стекла.
   Переступив с ноги на ногу, Кольцов обернулся к двери, упорно  прислу-
шиваясь к звукам в коридоре. Но там было по-прежнему тихо.
   Казалось, все силы его, все нервы были натянуты  до  предела,  каждый
звук, каждый шорох держали его  в  непрестанном,  напряжении.  Риск  был
чрезвычайно велик. Если бы кто-нибудь увидел его здесь,  ничего  другого
не оставалось, как бежать. Бежать, когда только-только  с  таким  трудом
наладил работу, только начал приносить пользу...
   А там, наверху, в кабинете командующего, снова откашлявшись,  загово-
рил полковник Щукин, заговорил убежденно, с напором,  торопливо,  словно
боясь, что его до конца не дослушают":
   - Это слишком рискованная операция, Владимир Зенонович.
   Это почти немыслимая операция!
   - На войне как на войне, полковник, - возразил Ковалевский. -  Я  так
думаю, что эта операция по плечу Николаю Николаевичу?
   - Я берег Николая Николаевича на крайний  случай!  На  самый  крайний
случай, Владимир Зеноновнч! - отстаивал свое полковник. Было слышно, как
он поднялся со стула.
   - Падение Киева может во многом повлиять на исход всей военной кампа-
нии. Победы, как известно, окрыляют. - Голос Ковалевского  то  удалялся,
то звучал громко, отчетливо: видимо, командующий медленно ходил по каби-
нету. - Победы поднимают боевой дух в войсках! А нам  это  сейчас  очень
необходимо... Вот и судите теперь сами, Николай Григорьевич, крайний  ли
это случай.
   - Хорошо, Владимир Зенонович! - сдался наконец Щукин. - Я прикажу Ни-
колаю Николаевичу достать карты Киевского укрепрайона... Но не  гаранти-
рую, что это удастся... И не гарантирую, что Николай  Николаевич  сумеет
после этого остаться на своем посту. -  И  после  паузы  добавил:  -  Вы
по-прежнему настаиваете на этом?
   Ковалевский подумал немного, твердо ответил:
   - Выбора нет!
   Дольше оставаться в комнате Кольцов не решался - его  могли  разыски-
вать. Он неторопливо вышел в коридор и снова отправился к телеграфистам.
   Отобрав свежие телеграммы и на ходу непринужденно, как это и  полага-
ется адъютанту его превосходительства, перечитывая их, поднялся в прием-
ную. Одна телеграмма-с передовой от генерала Бредова  -  заинтересовала,
его.
   - Николай Григорьевич все еще там? - озабоченно спросил Павел у  Мик-
ки, висящего на телефоне с очередной светской новостью.
   - Да, - ничуть не отвлекаясь от разговора, беспечно бросил Микки.
   Кольцов, однако, не стал ждать. Он решительно отворил дверь в кабинет
командующего, поймал на себе недовольный, угрюмо-диковатый взгляд  Щуки-
на.
   - Простите, ваше превосходительство!.. Кажется, нашелся сын полковни-
ка Львова! - доложил Кольцов, не удостаивая даже мимолетным взглядом за-
мершего в негодовании Щукина.
   - Что вы говорите?! - Командующий вскинул на адъютанта потемневшие от
бессонницы удивленные глаза. - Если это правда, я рад такой новости!
   - Вот телеграмма с передовой! Генерал Бредов доносит, что  к  нему  в
штаб доставили мальчишку, который утверждает, что он - сын Львова.  -  В
голосе Кольцова звучала неподдельная радость.
   - Но... Как же он мог попасть на передовую?  -  спросил  Ковалевский,
обернувшись к полковнику Щукину.
   Щукин недоуменно пожал плечами. От чьих бы то ни было личных  пережи-
ваний он стремился тщательно отгораживаться.
   И тогда Ковалевский решительно сказал:
   - Вот что, капитан! Возьмите мою машину и поезжайте к генералу Бредо-
ву. На месте во всем разберетесь. Если мальчишка действительно сын  пол-
ковника Львова - немедленно везите его сюда, ко