ьников не вошел, приоткрыл еще одну - белую -  дверь,
ведущую в кухню. Увидев там Ксению Аристарховну, в глазах которой  леде-
нел безмолвный ужас, вежливо и успокаивающе сказал ей:
   - Здравствуйте.
   - Дорогая, это недоразумение... Прошу тебя, ты понимаешь?.. - многоз-
начительно начал Сперанский и тут же под  вопросительным  взглядом  Кра-
сильникова осекся: - Я действительно уверен, товарищ, произошла досадная
ошибка.
   - Разберутся, - спокойно пообещал Красильников  и,  не  найдя  ничего
примечательного в кухне, снова вышел в переднюю и только теперь  обратил
внимание на низенькую дубовую дверь, толкнул ее рукой. Дверь была запер-
та.
   - Откройте! - приказал Красильников.
   - Да-да... секундочку... - суетливо гремя ключами и  не  умея  скрыть
своего волнения, пробормотал Сперанский. - Тут, видите ли, некоторым об-
разом... узник... мой племянник... наказан - кхе-кхе! - за непослушание.
   Дверь со скрипом открылась. Сперанский понуро остановился на  пороге,
а Семен Алексеевич, переступив плоский порог, всмотрелся  в  полумрак  и
увидел в углу чулана худощавого мальчика, который сидел на матрасе, без-
надежно обхватив колени руками. Мальчик даже не пошевелился, когда  отк-
рылась дверь, лишь только чуть отвернул лицо  от  ворвавшегося  в  чулан
света. Что-то знакомое почудилось Красильникову в этой узкоплечей согну-
той фигурке, в острых коленках. Внимательно вглядевшись, он узнал Юру.
   - А-а, старый знакомый!.. Здравствуй... э-э... Юра!  -  добродушно  и
даже радостно поздоровался Красильников.
   Юру тоже не только не испугало, но даже и не очень удивило  появление
здесь Семена Алексеевича. Он многое передумал за эту ночь, далеко не все
понял, но кое-что уяснил для себя твердо и иначе взглянул на то тайное в
доме Сперанских, что вначале влекло его, а теперь показалось  совсем  не
таким заманчиво-героическим. Была какая-то  закономерность  в  появлении
чекистов здесь, у Сперанских, и Юра даже испытывал удовлетворение от то-
го, что одним из этих чекистов оказался именно Красильников,  как  будто
он сразу же сумеет дать ему четкие ответы на все мучившие его вопросы. И
в то же время Юра понимал, что  вопросы  станет  задавать  Красильников.
Только он, Юра, ничего не скажет. Как бы там ни было, но  предателем  он
не станет. Пусть сами во всем разбираются... И ожесточение, и вызов  от-
разились на его лице.
   А Красильников, пристально глядя на Юру, сожалеюще подумал:  "Запуга-
ли, запутали парнишку".
   - За какие такие провинности тебя в каталажку упрятали? - морщив нос,
что бы хоть как-то развеселить мальчишку, спросил чекист. - Нашалил  че-
го-нибудь?
   - Да нет... так... ничего, - равнодушно отозвался Юра, даже не подняв
головы.
   - Из ничего - ничего не бывает, - обронил Семен Алексеевич. - Помнит-
ся, ты говорил тогда, что едешь  к  родственникам.  Это,  что  ли,  твои
родственники?
   Юра отметил нотки неподдельного  презрения  в  голосе  Красильникова,
когда он спросил о родственниках, и обреченно кивнул головой.
   - Понятно...
   "Ничего ему не понятно", - с внезапной горечью подумал Юра,  и  такое
отчаяние, вошло в его сердце, что он готов был заплакать. Не  расскажешь
ведь, что и он, Юра, со вчерашнего вечера многое понял о своих родствен-
никах, особенно о Викентии Павловиче, что и он презирает дядю за то, что
тот связан с бандитами...
   - Так все-таки за что тебя сюда? Не на тот курс лег? - посочувствовал
мальчику Семен Алексеевич.
   Юра даже вздрогнул: к его удивлению, Красильников почти угадал.
   В чулан заглянул один из чекистов, доложил:
   - Понятые уже здесь.
   - Начинайте, - распорядился Красильников. - По  порядку  -  гостиная,
кабинет, спальня. Я подойду...
   И снова они остались  вдвоем.  Молчали.  Юра  внимательно  исподлобья
рассматривал Красильникова. Ему нравилось его доброе, несколько утомлен-
ное лицо, стеснительная, неторопливая улыбка - он еще тогда, - в  артди-
визионе, отметил про себя, как хорошо и озаренно улыбался Семен Алексее-
вич. Но Юру отпугивал его матросский бушлат, лихо сломленная  посередине
фуражка и висящий на длинном ремне маузер в деревянной кобуре.
   - Скажите, а вы и взаправду чекист? - решился задать Юра давно  инте-
ресовавший его вопрос.
   Семен Алексеевич повеселел: ему все больше нравился этот мальчишка, с
которым так часто, так упорно сводила судьба.
   - Что, слово страшное? Или форма тебя смущает? Так это  отчего.  Был,
понимаешь, моряком, а теперь вот пришлось... - Голос у него слегка пост-
рожал, и на лице еще резче выступили скулы. - Только какой я чекист.  До
чекиста мне еще во-она сколько плыть! Однако же кому-то и этим надо...
   Красильников вытащил кисет, несколько раз встряхнул его в руке, чтобы
табак сильнее перемешался, свернул цигарку и всласть  затянулся  горьким
дымом отстоявшегося самосада. Когда он снова начал оборванный  разговор,
голос у него потеплел, стал каким-то свойским и