вадой ответил Федотов.
   - Нет, не все! - покачал головой Красильников. -  Ну  ладно!  Одевай-
тесь! Придется нам с вами в Чека продолжить эту, прямо скажу,  не  очень
приятную беседу.
   Федотов молча оделся, нетерпеливо сказал:
   - Ну пошли, что ли!
   Однако Красильников не тронулся с места. Он стоял возле  кресла,  где
все время сидел Федотов, и внимательно смотрел на пол. В крашеных досках
слабо поблескивали шляпки двух новых, недавно  вбитых  гвоздей.  Сидя  в
кресле, Федотов ногами прикрывал их.
   Красильников поднял голову, сказал чекистам:
   - А ну, хлопчики! Подденьте-ка еще вот эти досочки.
   И тут Льва Борисовича оставило самообладание. Он покачнулся, схватил-
ся рукой за стену и тяжело опустился, почти сполз, на табурет.
   - Я же говорил, Лев Борисович, что нервы у вас ни к черту, -  мельком
заметил Красильников, наблюдая за быстрой работой чекистов.  Они  вынули
гвозди и легко подняли доски, скрывающие подпол.  Оттуда  остро  пахнуло
сыростью, гнилью.
   Сазонов склонился к подполу, осветил тугую темень фонариком. Двое че-
кистов спрыгнули вниз и подали один тяжеленный чемодан, за ним - другой.
   - Ого-го! - не удержался от удивления Сазонов и тут же, встретив уко-
ризненный взгляд Красильникова - мол, нужно быть сдержаннее, -  бросился
помогать товарищам.
   Содержимое чемоданов Семен Алексеевич высыпал  на  стол.  На  круглом
столе выросла целая гора драгоценностей, в основном золотых монет, среди
которых инородными телами выделялись кольца с крупными камнями, тонко  и
вычурно выгнутые серьги, тускло поблескивающие церковным золотом кресты,
налитые тяжестью серебра, кулоны, легкомысленные дорогие  ожерелья...  И
все это составляло один искрящийся, почти живой клубок.
   Красильников смотрел на все это богатство спокойными, холодными  гла-
зами.
   - И это - тоже на старость? - жестко спросил он. - Долго же  вы  жить
собирались, господин Федотов.
   - Меня... расстреляют? - ослабевшим голосом спросил ювелир, весь под-
жавшись и потеряв былую респектабельность. Руки у него бессильно  повис-
ли, ноги обмякли, словно из него вынули сейчас какую-то главную,  стерж-
невую пружину.
   - Не знаю. Это решит военный трибунал, - неопределенно  ответил  Кра-
сильников: не в его правилах было добивать Поверженного противника.
   - Чистосердечные показания облегчат мою участь?
   - По крайней мере, в этом случае вы хоть можете еще на что-то рассчи-
тывать.
   - Хорошо! Я все расскажу! Все!.. - с дрожью в голосе  произнес  Федо-
тов.
 
 
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
 
   Звонили настойчиво, неотрывно. И оттого что было уже утро  и  в  окна
процеживался благожелательный свет, Викентий Павлович без опаски  прошел
к калитке, отодвинул задвижки, открыл замки и... отступил, отшатнулся. В
дверном проеме встал, заслонив собой улицу,  Красильников,  сзади  него,
стояли еще двое.
   - Викентий Павлович Сперанский? - коротко бросил Красильников, скорее
утверждая, чем спрашивая.
   И по тому, как эти трое холодно смотрели,  как  деловито  шагнули  во
двор, обтекая Сперанского, он понял: это из Чека.
   - Д-да, - растерянно отозвался Сперанский и тут же  попытался  скрыть
смятение, широко, приглашающе взмахнул рукой - жест,  однако,  получился
запоздалым и ненужным: все трое уже были во дворе.
   - Мы из Чека. Вот ордер на обыск. - Красильников  обернулся  к  своим
помощникам, приказал: - Позовите понятых, и приступим.
   - В чем, собственно, дело? - все еще пытался взбодриться  Сперанский,
ступая за Красильниковым на ослабевших ногах. А сам лихорадочно прикиды-
вал: "Обыск или арест? Если обыск, то все еще может  обойтись.  Арест  -
значит дознались. Спокойнее! Спокойнее..."
   Не отвечая, Красильников прошел в переднюю, бегло  огляделся,  открыл
дверь в гостиную. Задержался взглядом на копии "Спящей Венеры",  укориз-
ненно покачал головой, и Сперанскому стало окончательно не  по  себе.  А
Красильников, кивнув в глубину комнаты, хмуро бросил:
   - Там что?
   - Мой кабинет, - с тоскливой  предупредительностью  ответил  Викентий
Павлович, быстро прошел через гостиную, открыл дверь. - Пожалуйста, про-
шу... - И, поймав на себе взгляд Красильникова, спросил: - Мне что,  со-
бираться?
   Оглядывая кабинет, Красильников безмятежным голосом ответил:
   - Собирайтесь, конечно. Собирайтесь!
   Из кабинета Красильников снова вернулся в переднюю, осмотрелся  здесь
тщательней. Подошел к двери рядом с гостиной.
   - Комната моей жены... спальня, так сказать, - опережая  вопрос,  то-
ропливо объяснил Сперанский.
   В спальню Краси