ших войск к Киеву. Раз-
рабатывая этот план, Центр вступил в контакт с  руководителем  киевского
отделения Союза возрождения Украины - бразильским консулом графом Пирро.
   Ковалевский с изумлением посмотрел на полковника Щукина:
   - Вы не оговорились, Николай Григорьевич?  При  чем  тут  бразильский
консул?..
   Щукин пожал плечами.
   - Все это очень сложно. Суть  дела  вкратце  такова.  У  графа  Пирро
действительно есть бумаги, аккредитующие его  при  Советском  Украинском
правительстве. Но на Самом деле Он - агент французской разведки и  рабо-
тает по ее заданию на Петлюру. Он располагает  большими  суммами  денег,
скупает оружие и даже создал организацию офицерского  типа  петлюровской
ориентации. Вы же знаете, Владимир Зенонович, что у Петлюры есть опреде-
ленные соглашения с французами!
   Изумленный и заинтересованный Ковалевский развел руками?
   - Помилуйте, Николай Григорьевич, бразильский консул...  агент  фран-
цузской разведки... и все это в одном лице?! Невероятно! Похоже на сюжет
из бульварного романа!
   Щукин посмотрел на командующего и без тени улыбки ответил:
   - Как вы сами понимаете, Владимир Зенонович, меня не интересует  граф
Лирро, как таковой. Но у него есть организация, которая ведет  подрывную
работу против большевиков. С помощью Киевского центра  я  хочу  наладить
контакт с этой организацией и в определенный момент  использовать  и  ее
как ударную силу!..
   Ковалевский встал из-за стола и, заложив руки за спину, стал взволно-
ванно прохаживаться по кабинету. Перспектива, которую обрисовал  полков-
ник Щукин, все больше нравилась ему. Планы этого холодного и расчетливо-
го человека опирались на такой же холодный, математический" расчет. И он
стал постепенно свыкаться с обнадеживающей мыслью, что  Киев,  возможно,
будет взят малой кровью.
   ...Кольцов сидел в приемной один. Часы на стене мерно  и  бесстрастно
отсчитывали время. Невозмутимое, кабинетное  время.  Нужно  было  успеть
прочитать и отсортировать корреспонденции,  наметить  нужные,  требующие
неотложного внимания вопросы. Он так задумался, что едва расслышал,  как
за спиной раздались тихие, вкрадчивые шаги. Так ходит  только  Микки.  И
действительно, это был Микки - волосы тщательно причесаны, на лице весе-
лая улыбка.
   - Микки, где вас носит все утро?! - возмущенно сказал Кольцов,  поды-
маясь из-за стола.
   - Ах, извините, Павел Андреевич! Вчера Рябушинсмий  в  "Буффе"  давал
банкет... по случаю... - тасуя над столом телеграммы, в восторге расска-
зывал Микки, - по случаю чего, не помню... хоть убей, не помню... Ах да,
телеграммы из аппаратной я захватил... свежие... - весело говорил Микки,
и глаза, и губы - все лицо его  смеялось,  он  находился  в  преотличном
настроении.
   Дверь кабинета стремительно распахнулась, и через приемную прошли Ко-
валевский и Щукин.
   - Если кто будет спрашивать, я у генерала Деева, -  сказал  Ковалевс-
кий, ласково улыбнувшись адъютанту. Кольцов тоже улыбнулся глазами Кова-
левскому в знак того, что оценил его расположение.
   - И вот еще что... Павел Андреевич, голубчик! У  меня  к  вам  личная
просьба.
   - Слушаю, Владимир Зенонович! - отозвался Кольцов.
   - Освободитесь от дел, возьмите мою машину и поищите, где можно зака-
зать плиту на могилу полковника Львова, -  скорбно  сказал  командующий,
глядя куда-то мимо Кольцова, - как-никак он мой  однокашник...  Друзьями
были... - Он зачем-то протер пенсне и снова повторил  просьбу:  -  Пожа-
луйста, сделайте это!
   - Будет исполнено, ваше превосходительство! - Кольцов понимал, что  в
таких случаях нужно отвечать кратко и четко.
   Ковалевский и Щукин вышли. После Щукина в кабинете остался неприятный
холодок.
   - Так вот... банкет! - продолжал Микки, его все еще распирало от вче-
рашнего празднества, ему хотелось похвастаться во что бы  то  ни  стало,
как его любят все, как принимают везде. И он громко  и  радостно  спешил
поделиться этим настроением с адъютантом его превосходительства. - Ну  и
мы там за "единую и неделимую" так приняли, что  я  спутал  "сегодня"  с
"вчера".
   - Потом расскажете в лицах. - Кольцов взял телеграммы и скрылся в ка-
бинете Ковалевского. Раскладывая телеграммы, он  слегка  приоткрыл  ящик
стола. Сверху увидел бумагу с красной наискось полосой  -  свидетельство
совершенной секретности документа. Торопливо прочитал:
   "... Ходатайствую о повышении в чине штабс-капитана Загладина А. М.
   Нач. контрразведки армии полковник Щукин".
   ...Несколько позже,  под  предлогом,  что  ему  необходимо  выполнить
просьбу командующего, Кольцов покинул здание штаба. В  приемной  остался
обреченный на одиночество Микки. Легко сбежав по лестнице, Правел  вышел
на улицу, на ходу надевая перчатки.
   Неподалеку от штаба, у подъезда  гостиницы  "Европейская",  разбитные
парни вкрадчиво предлагали прохожим доллары  и  франки.  Из  распахнутых
окон ресторана "Буфф" слышался модный мотивчик,