спода!  -  с  умилением
произнес поручик Дудицкий.
   - Нам с вами что толку сейчас от таких новостей? -  прозвучал  чей-то
угрюмый голос.
   - Ну как же! Со дня на день фронт продвинется сюда, и нас  освободят!
- ринулся в спор Дудицкий.
   - Смешно! - все так же мрачно отозвались из темноты. - Когда наши бу-
дут подходить к этой богом проклятой столице  новоявленного  Боунапарте,
нас попросту постреляют. Как кутят.
   - Кто это сказал? - спросил полковник.
   - Я. Ротмистр Волин.
   - Стыдитесь! Вы же офицер!.. - Полковник прошелестел соломой. -  Ска-
жите, господа, ни у кого не найдется покурить?
   Довольно долго никто не отзывался, затем послышался  неуверенный  го-
лос:
   - У меня есть... Это Сиротин говорит!
   - Махорка? - скептически спросил полковник.
   - Она самая! - насмешливо ответил Сиротин.
   - Ну что ж... Давайте закурим махорки, - согласился полковник  и  пе-
редвинулся к Сиротину.
   Протрещала рвущаяся бумага, потом полковник попросил у Кольцова спич-
ки, прикурил и, придерживая горящую спичку на уровне своей головы, спро-
сил у Сиротина:
   - Интересно, а как сложившуюся на фронте  ситуацию  оценивают  там  у
вас, в Красной Армии?
   - Хреновая ситуация, чего там! - категорично заявил  Сиротин.  -  Но,
как говорится, цыплят по осени считают... Еще повоюем!
   - Мы-то, кажется, уже отвоевались.
   - Это вы сказали, ротмистр? - обернулся на голос полковник.
   - Нет, это я - подпоручик Карпуха. Мне тоже, как и ротмистру, не  хо-
чется себя тешить иллюзиями, господа. Мы уже в могиле. Братская  могила,
как пишут в газетах. Все!
   Кольцов, с усмешкой слушавший этот разговор, прошептал:
   - Повремените с истерикой, подпоручик... Надо думать! Быть может, нам
еще что-то и удастся!
   - Но что?.. Я готов зубами грызть эти проклятые камни!
   - Подумаем. Время у нас еще есть, - невозмутимо ответил Кольцов.
   - Правильно, капитан. Вижу в вас настоящего офицера,  -  одобрительно
отозвался полковник. - На каком фронте воевали?
   - На Западном, господин полковник, в пластунской бригаде генерала Ка-
занцева.
   - Василия Мефодиевича?! По-моему, он сейчас в Ростове. Кстати,  фами-
лия ваша мне откуда-то знакома. Вы родом из каких мест? Кто ваши родите-
ли?
   - Мой отец - начальник  Сызрань-Рязанской  железной  дороги.  Уездный
предводитель дворянства, - спокойно, не скрывая потомственной  гордости,
отозвался Кольцов.
   - Господи! Как тесен мир!.. - изумился полковник Львов. - Мы с  вашим
отцом, голубчик, встречались в бытность мою в Сызрани. У вас  ведь  там,
кажется, имение?
   - Было, господин полковник, имение... Было... - интонацией  подчерки-
вая сожаление, ответил Кольцов. И подумал, как все же удачно,  что  пол-
ковник имел возможность быть знакомым только с отцом.  Будь  иначе,  эта
встреча в подвале обернулась бы катастрофой. А сейчас может даже принес-
ти пользу, если они, конечно, вырвутся отсюда. А  в  то,  что  вырваться
удастся, он продолжал твердо верить, сознательно разжигал в себе эту ве-
ру, ибо она подстегивала волю, обостряла, делала изощренней мысль, что в
создавшейся ситуации было необходимо. Человек действия. Кольцов не верил
в абсолютно безвыходные ситуации. Всегда найдется выход, надо только на-
щупать, найти его, действовать стремительно и точно. И сейчас он  прика-
зывал себе не отвлекаться, а думать, думать...
   - Нет, надо же, какая встреча! - продолжал изумляться Львов. Он хотел
еще что-то сказать, но послышался короткий стон, и полковник умолк.
   - Кто стонет? - спросил Дудицкий.
   - Это я, подпоручик Карпуха!
   - Он ранен, - пояснил капитан Ростовцев. - Четвертый  день  просим  у
этих бандитов кусок бинта или хотя бы чистую тряпку.
   - У меня есть бинт. Это я, Емельянов, говорю.  Зажгите  спичку.  -  И
когда тусклый свет зажженной спички осветил подвал, подошел к  раненому:
- Покажите, что у вас?
   Морщась  от  боли,  подпоручик  Карпуха  неприязненно  посмотрел   на
Емельянова.
   - Любопытствуете?
   - Покажите рану! - повторил Емельянов строже. - Я бывший  фельдшер...
правда, ветеринарный. - И присел около раненого.
   Зажглась еще одна спичка. Емельянов склонился к подпоручику, стал ос-
матривать рану. Потом зажгли пучок соломы, всем хотелось помочь Карпухе.
   - Ничего серьезного... Кость не затронута... однако крови много поте-
ряли... и нагноение. - Емельянов разорвал обертку индивидуального пакета
и умело забинтовал плечо Карпухи.
   Волин поднял обертку индивидуального пакета.