место.
   - Что-нибудь узнали? - нетерпеливо спросил Ковалевский.
   Щукин понял командующего.
   - К сожалению, Владимир Зенонович, ничего нового  сообщить  не  могу.
Последний раз полковника Львова и капитана Ростовцева видели возле Заре-
ченских хуторов. А после этого... - Щукин развел руками.
   В жесте полковника Ковалевскому почудилось безразличие к судьбе  про-
павших без вести, и он в сердцах сказал:
   - Странное происшествие! О каком порядке вообще  можем  мы  говорить,
если в ближайших наших тылах люди теряются, как иголка в стоге сена?!
   - Ничего странного, Владимир Зенонович, - с  прежней  невозмутимостью
ответил Щукин. - Вашего адъютанта и полковника Львова предупреждали, что
нельзя ехать к линии фронта в сопровождении всего лишь двух ординарцев.
   Ковалевский сидел за столом, сгорбившись, утомленный, повидимому,  не
только жарой, но и этим разговором.
   - Что же все-таки случилось? - спросил он, не адресуя уже свой вопрос
Щукину, а будто сам пытаясь разобраться в непонятном происшествии.
   Ковалевский думал, что Щукин промолчит, но полковник ответил:
   - Предполагаю, что на них наткнулся вражеский кавалерийский разъезд и
они либо погибли, либо захвачены в плен красными. - В глубине души Кова-
левский и сам так думал, но верить этому не хотелось. А Щукин, словно бы
догадываясь, о чем думает командующий, добавил: - Я поднял на ноги всех,
кого только можно было поднять. Поиски продолжаются, Владимир Зенонович.
   Николай Григорьевич Щукин возглавлял в  штабе  Добровольческой  армии
разведку и контрразведку. До этого он служил в  петербургской  контрраз-
ведке, с начала мировой войны занимался расследованием ряда дел по выяв-
лению германской агентуры.
   Летом 1916 года, перед Брусиловским прорывом, Щукин был  откомандиро-
ван со специальным заданием на Юго-Западный фронт, где и познакомился  с
генералом Ковалевским...
   Осенью восемнадцатого Ковалевский формировал штаб Добровольческой ар-
мии и вспомнил о деловых качествах полковника Щукина.
   Щукин не обманул надежд командующего: человек трезвых взглядов,  уме-
лый, энергичный, он повел порученный ему отдел уверенно и  четко.  Более
того, в короткий срок он стал правой рукой Ковалевского, который совето-
вался с ним по всем важным для армии вопросам.
   За окнами салон-вагона грянула солдатская  песня.  Тщательно  отбивая
шаг, мимо вагона промаршировала полурота, донеслись слова старой  поход-
ной песни: "Соловей, соловей, пташечка! Канареечка жалобно поет..."
   - Да-с... - протянул Ковалевский. - Вот именно, жалобно! - Он посмот-
рел на Щукина: - Вы что-то хотели сказать, Николай Григорьевич?
   - Я получил чрезвычайно любопытную информацию, Владимир Зенопович.  -
Щукин со значением добавил: - Из Киева, от Николая Николаевича.
   Ковалевский оживился. Откинувшись на спинку  кресла,  с  любопытством
смотрел, как Щукин достает из папки листы папиросной бумаги.
   - Это - копии мобилизационных планов Киевского военного округа... са-
мые последние данные о численности восьмой и тринадцатой армий красных и
технической оснащенности... а  это  сведения  о  возможных  направлениях
контрударов этих армий в полосе наступления наших войск, - начал  докла-
дывать Щукин.
   И Ковалевский сразу же понял, какие соблазнительные возможности  отк-
рывают эти донесения перед его армией. Упредительные удары по противнику
там, где он их не ждет, если... Если только сведения правдоподобны!
   - За достоверность информации я ручаюсь, - понял  мысли  командующего
Щукин. - Николая Николаевича я знаю лично. И давно.  Человек  сильный  и
неподкупный. И работает он на нас по велению сердца.
   - Он что же, входит в состав Киевского центра?
   - Ни в коем случае, Владимир Зенонович! Ему  категорически  запрещено
устанавливать связь с Киевским центром, чтобы не подвергать себя  излиш-
нему риску. Да и пост у красных он занимает такой, что все время на  ви-
ду. Ну а в прошлом... - Щукин остро посмотрел на командующего. -  Служил
в лейб-гвардии его императорского величества. Кавалер орденов Александра
Невского и Георгия 3-й и 4-й степеней...
   - Не скрою, что даже такая короткая аттестация внушает уважение, -  с
удовлетворением произнес Ковалевский.
   В салон вошел Микки.
   - Ваше превосходительство, извините? Вас к прямому проводу... Генерал
Белобородов сдал Луганск!..
   - Что-о?
   Ковалевский резко поднялся из-за стола.
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ
 
   Штаб батьки Ангела располагался верстах в тридцати от железной  доро-
ги, в небольшом степном хуторке с ветряной мельницей на окраине. В  этот
хуторок и пригнали пленных - Кольцова, ротмистра Волина, поручика Дудиц-
кого и двух командиров Красной Армии. Возле кирпичного амбара их остано-
вили. Мирон, не слезая с тяжело нагруженного узлами и  чемоданами  коня,
ногой постучал в массивную, обитую кованым железом дверь.
   Прогремели засовы, и в проеме встал сонный, с