мноты буквально в двух шагах. Именно  вынырнул,
сразу, как из воды. В бушлате, на голове фуражка со звездой. Это был Се-
мен Алексеевич Красильников. Рядом встал еще  один  человек,  с  винтов-
кой...
   Проводив Кольцова, Красильников в тот же день выехал на автомобиле  в
прифронтовую полосу. Фролов остался в Очеретино, в дивизии.
   После наступления белых в районе  Луганска  была  спешно  разработана
операция, которая, по мнению командования, могла  приостановить  быстрое
продвижение противника... Для этого предполагалось скрытно  передислоци-
ровать несколько дивизионов тяжелых орудий к рокадной  дороге,  в  район
предполагаемого движения противника. Расчет был такой:  когда  пехота  и
конница белых втянутся в пойму реки, по которой  проходила  дорога,  все
артдивизионы одновременно на десятки  километров  обстреляют  противника
ураганным огнем. После этого из засад  выдвинутся  батареи  трехдюймовых
орудий и накроют его шрапнелью. Остальное доделают броневики с пулемета-
ми и конница. Секретность операции обеспечивали сотрудники Особого отде-
ла.
   К вечеру Красильников добрался до "своего" артиллерийского дивизиона,
неподалеку от села Иванополье, и тут же отправился осмотреть  окружающую
местность, проверить, не упущено ли что-нибудь важное. В это время он  и
наткнулся на Юру...
   Юра враждебно всматривался в  стоящих  перед  ним  незнакомых  людей.
"Красные, - неприязненно подумал он, - а может, бандиты, те, что налете-
ли на поезд". И он невольно подался назад.
   - Ну-ну, не бойся, - ласково и в то же время  предостерегающе  сказал
Красильников. - Куда идешь? Откуда?
   Юра молчал.
   - Ну и долго мы так в молчанку играть будем? - уже строго сказал Кра-
сильников. - Отвечай!
   Юра долго с ненавистью смотрел на Красильникова. Все  накопившееся  в
его душе горе, вся невысказанная обида вдруг сдавили ему горло, и он ис-
терично закричал:
   - Я ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу!.. - и,  опустившись  на  траву,
бессильно разрыдался.
   Красильников склонился к Юре, тихо сказал:
   - Чудно получается! Мы только увидели друг друга... познакомиться  не
успели, а ты уже ненавидишь! Это за что же?
   - Всех вас! Бандиты вы! Бандиты!.. - глотая слезы, еще  более  слабея
от отчаяния, чувствуя себя беспомощным, маленьким и  никому  не  нужным,
выкрикивал Юра.
   - Давай мы с тобой вот о чем договоримся! - Красильников положил  ши-
рокую, успокаивающую ладонь на худенькое плечо Юры. -  Ты  не  кричи.  Я
ведь вот не кричу. А если, брат, закричу, громче твоего выйдет.
   - Все вы бандиты! - исступленно твердил Юра, глядя затравленными гла-
зами на часового и на этого спокойного, неторопливого человека в  бушла-
те.
   Красильников поморщился. Он понимал, что такое  отчаяние  от  чего-то
непоправимого, страшного, и жалел мальчонку.  Стараясь  быть  как  можно
спокойней и мягче, произнес:
   - Ну, так мы с тобой ни до чего не договоримся. Заладил свое: "Банди-
ты, бандиты".
   - А кто же вы?  -  Мальчик  исподлобья  с  недоверчивым  любопытством
взглянул на Красильникова.
   - Вот это уже другой разговор. Я - командир Красной Армии, - полунас-
тавительно-полушутливо, как обычно говорят с капризными  детьми,  сказал
Красильников. - А зовут меня Семеном  Алексеевичем.  Можешь  меня  звать
просто дядей Семеном.
   А тебя как величать? Юра помедлил с ответом, огляделся  по  сторонам.
Эх, сейчас бы вскочить и броситься в кустарник - не догнали бы! А дальше
что? Снова  идти  куда  глаза  глядят,  неизвестно  к  кому,  неизвестно
навстречу чему?
   - Так как же тебя зовут? - с мягкой  настойчивостью  повторил  вопрос
Семен Алексеевич.
   Что-то дрогнуло в сердце мальчика, и он безразличным тоном, чтобы  не
подумали, что он струсил и сдался, ответил:
   - Ну, Юра...
   - Ну вот! Юрий, значит?..  -  неподдельно  обрадовался  Красильников,
проникаясь непонятной нежностью к этому настороженному, но умеющему  са-
мостоятельно держаться мальчику. - Познакомились! Пойдем, как говорится,
дальше. Поскольку ты, человек гражданский, оказался на  территории,  где
располагаются военные, я по долгу службы обязан выяснить, кто ты, откуда
и куда идешь.
   - Какой же вы военный? - с презрительной усмешкой сказал Юра. - Я вот
возьму наган и тоже буду военным?
   - Хм, - озабоченно вздохнул Красильников. - Кто же тогда,  по-твоему,
будет военный?
   - У кого погоны! - с вызовом выпалил мальчик, лгать он не умел.
   - Вот теперь все понятно!.. Должно быть, у твоего отца есть погоны? -
многозначительно взглянув на стоящего рядом часового, сказал  Красильни-
ков.
   Юра не ответил.
   - Скажи, а с кем же