ли. Даже в эту глухую ночную пору из  раскрытых
настежь ресторанных окон несся надрывный "Шарабан"...
   "Буфф" был островом, на котором в разгульном вине и  в  бессмысленных
тостах пытались утопить страх перепуганные революцией обыватели. Подъезд
"Буффа" светился в ночи призывно, как маяк. А вокруг была темень.
   В зале сверкали погоны, дорогие бокалы, зазывно белели открытые женс-
кие плечи. На лицах, под слоем пудры, румян, помады, - усталость и обре-
ченность. Синими змейками поднимался дым от папирос и сигар, и казалось,
что эти змейки дыма, извиваясь, танцуют в такт "Шарабана".
   За столиками шептались пронырливые спекулянты  в  шикарных  костюмах,
встряхивались за графинчиками водки спешно подлощенные  помещики,  давно
сбежавшие из своих поместий.
   За одним из столиков сидел ротмистр Волин  и  еще  какие-то  офицеры.
Много пили, разговаривали, однако успевая внимательно присматриваться ко
всем вновь пришедшим.
   - Главная задача для контрразведчика, господа, познать окружающих.  А
где их лучше всего познаешь, как не в ресторане?! Если бы рестораны при-
думали не торгаши, их пришлось бы  изобрести  контрразведчикам,  -  тихо
ораторствовал Волин.
   Молоденький, еще не привыкший к бессмысленной гульбе офицер тем  вре-
менем разлил вино, поднял рюмку и сам за нею как бы приподнялся на  нос-
ки:
   - За что будем пить, господа?
   - Хватит тостов, - скривился Волин. Выпив, сказал: -  Тосты,  речи...
Мы здесь, в России, привыкли много болтать. Болтать, а не  делать...  Вы
только начинаете службу в контрразведке, и вам полезно это знать. Там, в
окопах, вы жили войной... Только войной. А мы здесь давно живем победой.
Да, господа, победой. Ибо после того как мы войдем  в  первопрестольную,
будет очень много работы. Коренная перестройка России! Во главе государ-
ства - диктатор с  неограниченной  властью.  А  мужичье,  разбойников  с
кольями, - в лагеря, на поселения... в лагеря, на  поселения...  -  И  с
трудом закончил: - Я все сказал, господа!..
   Кольцов и Наташа неторопливо прошли вдоль окон ресторана. Было  тихо.
Тревожную тишину нарушали лишь торопливые шаги жмущихся к  стенам  домов
редких прохожих да цокот копыт лихих извозчичьих  пролеток,  на  которых
развозили домой мертвецки пьяных офицеров.
   - В этом тревожно-торопливом ритме зазвучал  диссонансом  замедленный
стук Наташиных каблучков. Теперь Наташа одна, без Кольцова, шла по  тем-
ной улице. Завернула к "Буффу". Постояла темного и снова пошла. Не дойдя
до ярко освещенного подъезда ресторана, повернулась и скучающей походкой
пошла обратно. Несколько раз она неторопливо проделала этот путь. Туда и
обратно.
   Из темноты выплыл какой-то пьяный толстяк.  Поравнявшись  с  Наташей,
замедлил шаг, доверительно ей сообщил:
   - А мне тоже одиноко.
   Наташа не ответила. Она повернулась, снова пошла в сторону "Буффа".
   - Плачу золотыми, - без надежды бросил он ей вслед, порождал  немного
и - так же бесшумно растворился в темноте.
   Из "Буффа" вывалила подвыпившая компания.
   - Извозчик! - закричал один.
   Но извозчика не было.
   - Пошли пешком, здесь близко.
   И они скользнули в темноту... Вскоре они  преградили  дорогу  Наташе,
которая одиноко брела по улице.
   - Я вас люблю! - встав на колено, патетически воскликнул один из ком-
пании. - Я не могу без вас жить!..
   Остальные тесно окружили их, пьяно ожидая продолжения забавного  эпи-
зода.
   Но случилось непредвиденное: кто-то ворвался в гущу компании.
   - Вы!.. Приставать к женщине!
   Глухо прозвучал удар, и один из пьяных покатился по  брусчатке.  Дру-
гой, тот, что стоял на коленях, кулаком подсек напавшего на компанию че-
ловека. Завязалась потасовка. В темноте слышались глухие удары, стоны  и
ругань.
   Наташа торопливо вбежала в ярко освещенный подъезд "Буффа". Бросилась
к группе офицеров, встревоженным голосом сказала:
   - Господа... здесь, рядом, напали на офицера!..
   Несколько человек тотчас бросились в темноту. Захлебнулась и  смолкла
музыка. Лавиной повалили из ресторана офицеры. И  гражданские  в  черных
фраках. И любопытные дамы...
   - Где?
   - Что случилось?
   - Кого убили?..
   Сквозь встревоженно гудящую толпу протиснулся ротмистр Волин.
   В световой овал ресторанного подъезда в сопровождении офицеров  вошел
Кольцов. Мундир его в нескольких местах был разорван. Лицо в кровоподте-
ках и ссадинах.
   - Что произошло, Павел Андреевич? - бросился к нему Волин.
   - Ничего особенного, ротмистр! Просто какие-то скоты были невежливы с
моей дамой!..
   Волин пригласил Кольцова и Нат