а папиросой Кольцов, показывая,  что  и  он
обрадован примирением.
   Поручик Дудицкий тоже протянул руку к портсигару:
   - Разрешите, ротмистр! Я, знаете,  вообще-то  не  курю,  но  в  такой
день... - поспешно оправдывался он, с почтительностью беря  папиросу  из
портсигара.
   Ротмистр Волин понимающе кивнул и присел к столу. Откинувшись на  вы-
сокую спинку кресла и не спеша затянувшись папиросой, он поочередно пос-
мотрел на Дудицкого и Кольцова:
   - Значит, вы сослуживцы, господа?
   - Относительно, - благодушно уточнил Кольцов. - Дивизия  Гильчевского
была в восьмой армии Юго-Западного фронта. А  я  служил  в  девятой.  На
смотр, как известно, были выведены отборные части этих двух армий.
   Волин удовлетворенно кивнул головой и старательно стряхнул пепел  па-
пиросы в пепельницу:
   - Давно в тылах красных?
   - Порядочно уже... Был тяжело ранен, - стараясь, чтобы  разговор  тек
по-домашнему, запросто, а не состоял из вопросов  и  ответов,  с  готов-
ностью отозвался Кольцов. - Спасибо добрым людям -  выходили...  Мне  бы
еще месяц-два отлежаться, но...
   - Да, правильно, что спешите... За месяц-два, от силы за полгода, по-
лагаю, все закончится, - глубокомысленно сказал Волин. - Простая арифме-
тика, капитан. Здесь, на Южном фронте, у Советов  до  недавнего  времени
было семьдесят пять тысяч штыков и сабель. А у нас - сто  тысяч.  Далее.
Восстание донских казаков отвлекло на себя тысяч пятнадцать штыков и са-
бель, не меньше...
   - Остановитесь, ротмистр! А то окажется, что нам уже и воевать  не  с
кем! - поощрительно пошутил Кольцов.
   - Но это ведь факты! - с неожиданной горячностью  возразил  Волин.  -
Да, воевать уже практически не с кем.
   - А генералы, господа! - вклинился в разговор поручик Дудицкий.  -  У
красных войсками командуют мужики. Неграмотные  мужики.  Посему  и  этот
фактор не следует сбрасывать со счетов.
   Волин коротко взглянул на Дудицкого и снисходительно улыбнулся. Затем
небрежно, почти по-свойски спросил у Кольцова:
   - А где, позвольте узнать, вы познакомились с Петром Николаевичем?
   Кольцов нахмурился и, выдержав паузу, сухо ответил:
   - Видимо, нам не следует задавать друг другу подобных вопросов,  гос-
подин ротмистр!
   Волин засмеялся:
   - Что ж, может, вы и правы!..
   Софья Николаевна, о чем-то пошептавшись с Дудицким, вышла.
   Волин продолжал:
   - Но я спросил о Петре Николаевиче потому, что меня предупредили:  мы
с поручиком - последние, кто идет через это "окно".
   - Я тоже об этом предупрежден, - спокойно подтвердил Кольцов. - С тем
лишь уточнением, что последним буду я!
   В гостиную с подносом в руках вошла сияющая Софья Николаевна.
   - Ах, господа, прекратите проверять друг друга! И так кругом сплошное
недоверие, распри, вражда! - воскликнул поручик Дудицкий,  скосив  глаза
на рюмки и граненый хрустальный графин, в  котором  покачивалась  густая
малиновая жидкость. - Важно лишь одно: мы живы, мы встретились, мы скоро
будем у своих... А с такой наливочкой и в такой превосходной компании  я
не против и здесь подождать нашего освобождения. Дней через семь, от си-
лы через десять наши точно будут здесь! - И затем он деловито  обратился
к хозяйке: - Я угадал, Софья Николаевна, это наливка?
   - Конечно же, это не шустовский коньяк, поручик. - И, расставляя рюм-
ки на столе, хозяйка многозначительно добавила: - Кстати, войска  Антона
Ивановича перешли на реке Маныч в общее наступление. Красные бегут...
   - Кто это вас так хорошо информировал, Софья Николаевна? - скептичес-
ки поднял брови ротмистр.
   - Зря иронизируете. Я читала газету красных. Они сообщают, что  оста-
вили Луганск! - решительно произнесла Софья Николаевна, и  ее  величест-
венный подбородок заколыхался.
   - Ну, а об этом общем наступлении тоже там написано? - тем  же  уста-
ло-насмешливым тоном спросил Волин.
   - Видите ли, между строк многое можно прочесть, - вспыхнув,  ответила
Софья Николаевна.
   Вся ее фигура выражала возмущение. Софья  Николаевна  умела  выражать
чувства всей своей фигурой. Когда-то ей  сказали,  что  внешностью,  до-
родством она похожа на Екатерину Великую, и с тех пор предметом ее забот
стали величественность и дородство.
   - Что ж, господа! Отличные новости!  -  Дудицкий  нетерпеливо  поднял
рюмку - его раздражала любая задержка.  -  Я  предлагаю  тост,  господа,
за... за Антона Ивановича Деникина, за Ковалевского, за всех  нас,  черт
возьми, за...
   - За хозяйку дома! - галантно продолжил Волин.
   - За удачу, - предложил Кольцов, ни к кому не обращаясь, словно отве-
чая на какие-то свои потаенные мысли.
   Они выпили.
   - Я буду молиться, чтоб госпо