,  немигающими  глазами
бесцеремонно и пристально рассматривая гостя, который  начинал  ей  нра-
виться; манерой держаться он напоминал молодых поручиков. Затем она  по-
велительно сказала: - Так я вас слушаю... - Но в глазах ее уже  не  было
прежней озабоченной настороженности.
   - Простите, значит, Софья Николаевна -  это  вы?  -  любезно  спросил
Кольцов.
   - Да.
   Кольцов встал, щегольски щелкнул каблуками, склонил голову.
   - Капитан Кольцов!.. Я к вам за помощью! - И лишь после этого он изв-
лек из кармана кусок картона, на котором химическим карандашом были  вы-
ведены всего три буквы: СЭР - и чуть ниже витиеватая подпись.
   - А все же где вы встречали Петра Николаевича? - поинтересовалась да-
ма, становясь более любезной. - Помнится, он собирался переходить  через
фронт к нашим.
   - Нет, мадам. Обстоятельства, как вам известно, изменились.  Началось
наступление. В армию влилось много новых сил, и Антон Иванович нуждается
в офицерах. Поэтому Петр Николаевич выехал  в  Славянок,  там  собралось
много офицеров, которых надо переправить через фронт. Затем Петр Никола-
евич выедет в Екатеринослав. По тем же делам, - сказал Кольцов и многоз-
начительно умолк, продолжая любезно смотреть в глаза хозяйке.
   Софья Николаевна тяжело вздохнула и мелко перекрестила себе грудь.
   - Помоги ему всевышний.
   Кольцов набожно опустил глаза, понимая, что каждый его  жест,  каждое
движение проверяются хозяйкой.
   А Софья Николаевна торопливо поднялась с дивана  и  неожиданно  легко
для ее грузной фигуры заспешила к двери в другую  комнату,  с  некоторым
смущением отдернула портьеру.
   - Войдите, господа, - сказала она кому-то, и голос ее прозвучал успо-
каивающе.
   В комнату вошли двое. Вероятно, они все время  стояли  за  портьерой,
потому что вошли тотчас. Человек, выступивший первым, - высокий, с  глу-
бокими залысинами - недружелюбно  скользнул  острыми,  слегка  выпуклыми
глазами по лицу Кольцова, и что-то в госте ему явно не понравилось.
   - Знакомьтесь, господа! Капитан Кольцов! - представила Софья  Никола-
евна.
   - Ротмистр Волин! - сухо произнес высокий и, чтобы  не  подать  руки,
тотчас же отвернулся.
   Товарищ Волина - круглолицый юноша в кителе с высокой талией  -  лихо
щелкнул каблуками:
   - Поручик Дудицкий... - и, подойдя вплотную к Кольцову, сказал: - Ка-
питан, мне определенно знакомо ваше лицо! Честное слово, мы встречались!
Да-да! Но где же?
   Кольцов вопросительно посмотрел на поручика - начиналось  именно  то,
чего он больше всего опасался. Вполне возможно, что  это  -  всего  лишь
проверка. Но не исключено, что и встречались. Вот только где? При  каких
обстоятельствах?.. Выгадывая время, Кольцов небрежно спросил:
   - В армии вы давно?
   - С шестнадцатого...
   - В германскую я воевал на Юго-Западном... Поручик широко заулыбался:
   - Так и есть! Я служил в сто первой дивизии, у генерала Гильчевского.
   Разговор принимал неожиданно удачный поворот. "Теперь, чтобы как мож-
но быстрее сломать ледок отчужденности у ротмистра, надо  выложить  нес-
колько фактов, подробностей", - подумал Кольцов и с нескрываемым  друже-
любием спросил поручика:
   - Насколько мне помнится, вы квартировали в КаменецПодольске?
   - Совершенно верно, капитан!.. Значит, и вы тоже бывали там?
   - Я имел честь принимать участие в смотре войск, который производил в
Каменец-Подольске государь император. - Вздохнув, Кольцов опустил  голо-
ву, словно предлагая присутствующим почтить молчанием  далекие  уже  дни
империи.
   - Вот где я мог вас видеть! - воскликнул Дудицкий. - Ах, господа, ка-
кое было время! Войска с винтовками "На краул!". Тишина. И  только  шаги
государя! Он прошел совсем близко от меня, ну совершенно рядом,  честное
слово. Я даже заметил слезы на его глазах! Потом церемониальный  марш!..
Ах, а вечером!.. Бал, музыка, цветы... Вы были в тот вечер в  Дворянском
собрании, капитан?
   - Не довелось... Вечером я был в наряде по охране  поезда  его  вели-
чества.
   - Да-да! Я определенно встречался с вами в  Каменец-Подольске,  капи-
тан! У меня удивительная память на лица!.. Ах как было тогда славно! Ка-
залось, все обрело ясность! Казалось, вотвот объявят перемирие и вернут-
ся добрые старые времена... - Поручик окончательно признавал в  Кольцове
своего.
   Глаза ротмистра Волина, до сих пор сохранявшие ледяную напряженность,
слегка оттаяли, и оказалось, что они совсем не холодные и даже чуть-чуть
лукавые. Ротмистр щелкнул портсигаром и, словно объявляя мир,  гостепри-
имно предложил Кольцову:
   - Отведайте моих! Преотменнейшие, смею доложить вам,  папиросы!  -  и
улыбнулся краешками губ; улыбка, как улитка из  раковины,  высунулась  и
тут же спряталась.
   - Благодарю, - потянулся