.

Саакадзе пропустил мимо ушей запоздалое признание, небрежно ответил на 
подобострастный поклон и принялся расспрашивать о торговых буднях майдана.

Купец ободрился; забыв о мучивших его ужасах, он весь ушел в подробное описание 
вьюков и кип. Не поскупился и на черную краску для многочисленных своих врагов 
– этих баранов, тормозящих расцвет базара. Зато немногих друзей он представил 
как ангелов, страдающих за грехи сословия.

Внимательно слушал Саакадзе купца, советовался, как исправить беду, говорил о 
скором обогащении тбилисского купечества и так очаровал Вардана, что тот стал 
путанно виниться.

А Саакадзе продолжал развивать обширный план, точно сидел перед ним давнишний 
его советник. Вот первый караван из Эрзурума прошел уже Ахалцихе. За ним 
потянутся вереницы верблюдов с турецким товаром. Наверное, и Вардан заготовил 
на обмен немало тюков, недаром «Мудрым» прозвали его – от рождения владел даром 
предвидения.

Купец в смущении молчал, теребя архалук, сжимая и разжимая толстые пальцы.

— Думаю, мелик прав, и для тебя настанет в Тбилиси горячее время. Или 
окончательно намерен переселиться в 
Иран?
— Моурави и в мыслях не помышлял о таком, – пролепетал Вардан.

— Почему? В Иране тоже неплохо обменять товар, купцы всегда прокладывали дорогу 
в дружественные и вражеские земли. Царства многим обязаны смелости купцов. 
Прямо скажу: купцы – полководцы богатства. Раньше приходит монета, а за нею 
клинок. Аршин имеет такую же власть, как и меч, ибо они равно утверждают 
могущество страны.

Вардан широко раскрыл глаза, ощущая сладость взлета. В этот миг он готов был 
поклясться Саакадзе в вечной покорности.

— Семью напрасно беспокоишь, арбу разгрузи. Сыновей пошли обратно в лавку 
торговать. А жена и невестки пусть очаг восстанавливают, нехорошо, когда 
знатный купец живет в опустошенном 
доме…
— Моурави! 
Моурави!
— О чем мы говорили?.. Так вот, дело у меня в Исфахане есть, тебе решил 
доверить.

Вардан насторожился. Как мог он не догадаться, что лишь необычайное дело могло 
вынудить Моурави пригласить к себе купца, враждебного азнаурам. Кровь хлынула к 
его пожелтевшим щекам, он весь напружинился, подался вперед, словно через 
стойку к богатому 
покупателю:
— Все исполню, Моурави, прикажешь – и в гарем царице Тинатин письмо отвезу.

— Зачем в гарем? Отвезешь шаху Аббасу.

Вардан отпрянул, изумление на его лице сменилось 
ужасом:
— Ша-ах Аб-ба-су? 
Пи-исьмо?!
— Да, от князя Шадимана Бараташвили.

Вардан покачнулся и заслонил себя рукой, словно защищался от сабельного 
удара:
— От-от-ку-да 
во-во…
— Не хитри со мной, Вардан, пользы мало! Стоит ли излагать, как ты даже камешки 
в вестников превратил? Не бледней: если бы наказать задумал, не терял бы время 
на беседу с тобой. Не страшусь я князя Шадимана, и за твоими усилиями мои 
«барсы» следят с улыбкой. Лучше скажи, что обещал тебе князь, когда снова 
водворится в 
Метехи?
— Да… давно обещал метехским купцом поставить.

— За такие услуги? Мало.

— Награду 
обещал…
— Мало.

— Землю… виноградник.

— Мало. Разве сам ты не можешь приобрести виноградника? Хотя бы у старо