истребления врагов, а не самого себя. Ты ничего мне не говорил – я ничего не 
слышал.

— Аллах да ниспошлет великому из великих, милосердному из милосердных шаху 
Аббасу успех во всех его желаниях! – прочувствованно сказал Караджугай. – Я же, 
покорный спутник «солнца Ирана», самовольно направлю гонца в Гулаби. Пусть 
князь присоединится к настойчивой мольбе царицы Мариам.

— Кто привез тебе это послание? – спросил шах.

— Джафар уверяет: шайтан в образе дервиша, ибо, бросив послание, растворился он,
 подобно дыму в небе.

— Вели дать по двадцать пять палок твоим слугам, дабы в другой раз смотрели бы 
в землю, а небо обойдется и без их созерцания. Также прикажи изловить грузина. 
Нет сомнения – дервиш никто иной, как слуга князя.

— Твои уста изрекают истину, шах-ин-шах.

Шах Аббас отложил в сторону 
книгу:
— Если об этом все – пусть аллах направит мысли на важное.

Ханы поспешили опуститься на ковровые подушки.

Шаха Аббаса беспокоило брожение в провинциях. Разгром войск Карчи-хана пал 
тенью на властелина правоверных. Турки уже замышляют, как при шахе Тахмаспе, 
захватить Гилян. Алчные взоры узбеков снова обращены на Хорасан, и придется 
напомнить, как еще молодым шах Аббас распластал их у стен Герата. Юсуф-хан, 
недавно прибывший из Ленкорани, разгрузил целый караван неприятностей. Не 
только ханы-правители, но и купцы – даже мелкие! – недовольны ослаблением 
охраны границ. В Астара открыто говорят: «Шах-ин-шах, да живет он вечно, – так 
предусмотрительно добавил от себя Юсуф-хан, – пренебрег безопасностью Ленкорани.
 Лучшее войско снял с крепостей, не оставив заслон для защиты к Гурджистану 
близстоящих Нахичевани, Маранда, Ардебиля и Астары». Нарастала тревога и в 
отдаленных Луристане и Белуджистане. Напрасно муллы кричали в мечетях, что 
поражением на черной земле Марткоби шах обязан неусердию персиян в молитвах, 
обжорству лавочников и цирюльников и бездельничеству майданных зевак, мозолящих 
глаза аллаху. Предоставив муллам надрывать горло, сам шах в тишине исфаханских 
ночей обдумывал другой способ отвести опасность от Ленкорани, доступ к которой 
из внутреннего Ирана преграждают обширные болота. В случае наступательных 
действий Саакадзе Ленкорань, близко отстоящая от Карабахского и Ширванского 
ханств, может подвергнуться удару картлийских войск.

Искандер Монши, придворный летописец шаха Аббаса, едва успевал записывать 
повеления: согнать к Ленкорани тысячу тысяч амкаров, уведенных из Кахети, 
тысячу тысяч каменщиков и рабов. Пусть на ослах, повозках и верблюдах свозят в 
Ленкорань песок, камень и кустарник. День и ночь должны работать пригнанные. 
Через два месяца удобная дорога протянется от Ленкорани до Исфаханских ворот. 
Эта дорога приблизит Ленкорань к внутреннему Ирану и сделает опасным нападение 
на рубежи Ирана не только для картлийцев, но и для османов.

Покончив с дорогой, шах Аббас перешел к городам. В его решительных словах 
прозвучал приговор перепуганным ханам-правителям. Он приказал Караджугаю 
сменить всех воинских начальников, усомнившихся в неиссякаемой силе «льва 
Ирана». А одного или двух – повесить на площади большого майдана, дабы вновь 
назначенные больше ни в чем не сомневались, а беспрекословно выполняли волю 
шах-ин-шаха. Пусть в Астаре правит Юсуф-хан, в Кескаре – Кули-хан, в Реште – 
Везир-хан, в Тюнкабюне – Гейдер-хан, в Мазандеране – Султан-хан, в Астарабаде – 
Хуссейн-хан.

Словно не замечая нервного состояния советников, шах Аббас строго добавил, что 
новые правители должны, кроме наведения порядка, приняться еще за создание 
внутреннего войска. Пусть каждый хан помнит, что недалек тот час, когда шах 
Аббас пойдет в последний раз на Гурджистан и сметет его, как ветер сметает 
пылинку. Но на вражеском пороге будут стоять союзники Саакадзе – турки. Для 
разгрома многочисленного султанского войска нужно собрать всю персидскую ярость.
 И, конечно, шах не намерен рассеивать сарбазов по ветру для охраны 
благополучия трусливых ханов. Каждый хан должен, по примеру турок, создать из 
окружных крестьян свое войско для пешего огненного боя, но посаженное на коней 
для быстрого передвижения. В городах из жителей, шатающихся по майдану, создать 
лазутчиков и охрану башен. Правители должны собирать пошлину не только в 
устроенных проходах и на мостах, со всех товаров, но и с нефтяных колодцев, 
бань и веселых домов. Не следует обходить и бедняков: десять бисти всегда 
составляют абасси.

Советники в изысканных изречениях выразили свой восторг: от мудрости шаха 
Аббаса исцеляется сердце! Через любовь шаха Аббаса находишь плоды райского 
дерева Туба и воды райского источника Кевсера! Всякий истинный хан покорит шаху 
Аббасу все земли от луны д