Я был в полном смятении.

– Пат, – сказал я быстро, – Пат, ты, конечно, замерзла, тебе надо что-нибудь 
выпить. Я видел в окне Орлова свет. Сейчас сбегаю к нему, у этих русских всегда 
есть чай… я сейчас же вернусь обратно… – Я чувствовал, как меня захлестывает 
горячая волна. – Я в жизни не забуду этого, – добавил я уже в дверях и быстро 
пошел по коридору.

Орлов еще не спал. Он сидел перед изображением богоматери в углу комнаты. Икону 
освещала лампадка. Его глаза были красны. На столе кипел небольшой самовар.

– Простите, пожалуйста, – сказал я. – Непредвиденный случай – вы не могли бы 
дать мне немного горячего чаю?

Русские привыкли к неожиданностям. Он дал мне два стакана чаю, сахар неполную 
тарелку маленьких пирожков.

– С большим удовольствием выручу вас, – сказал он. – Можно мне также предложить 
вам… я сам нередко бывал в подобном положении… несколько кофейных зерен… 
пожевать…

– Благодарю вас, – сказал я, – право, я вам очень благодарен. Охотно возьму их…

– Если вам еще что-нибудь понадобится… – сказал он, и в эту минуту я 
почувствовал в нем подлинное благородство, – я не сразу лягу… мне будет очень 
приятно…

В коридоре я разгрыз кофейные зерна. Они устранили винный перегар. Пат сидела у 
лампы и пудрилась. Я остановился на минуту в дверях. Я был очень растроган тем, 
как она сидела, как внимательно гляделась в маленькое зеркальце и водила пушком 
по вискам.

– Выпей немного чаю, – сказал я, – он совсем горячий.

Она взяла стакан. Я смотрел, как она пила.

– Черт его знает, Пат, что это сегодня стряслось со мной.

– Я знаю что, – ответила она.

– Да? А я не знаю.

– Да и не к чему, Робби. Ты и без того знаешь слишком много, чтобы быть 
по-настоящему счастливым.

– Может быть, – сказал я. – Но нельзя же так – с тех пор как мы знакомы, я 
становлюсь все более ребячливым.

– Нет, можно! Это лучше, чем если бы ты делался все более разумным.

– Тоже довод, – сказал я. – У тебя замечательная манера помогать мне 
выпутываться из затруднительных положений. Впрочем, у тебя могут быть свои 
соображения на этот счет.

Она поставила стакан на стол. Я стоял, прислонившись к кровати. У меня было 
такое чувство, будто я приехал домой после долгого, трудного путешествия.

* * *


Защебетали птицы. Хлопнула входная дверь. Это была фрау Бендер, служившая 
сестрой в детском приюте. Через полчаса на кухне появится Фрида, и мы не сможем 
выйти из квартиры незамеченными. Пат еще спала. Она дышала ровно и глубоко. Мне 
было просто стыдно будить ее. Но иначе было нельзя. – Пат…

Она пробормотала что-то, не просыпаясь.

– Пат… – Я проклинал все меблированные комнаты мира. – Пат, пора вставать. Я 
помогу тебе одеться.

Она открыла глаза и по-детски улыбнулась, еще совсем теплая от сна. Меня всегда 
удивляла ее радость при пробуждении, и я очень любил это в ней. Я никогда не 
бывал весел, когда просыпался.

– Пат… фрау Залевски уже чистит свою вставную челюсть.

– Я сегодня остаюсь у тебя.

– Здесь?