Она рассмеялась:

– Нет, опрокидывать чашки нельзя. Честь автомобилиста не позволит тебе это 
сделать. Ты должен быть ловким. – Она взяла чайник. – Ты хочешь чаю или кофе?

– Чаю или кофе? Разве есть и то и другое?

– Да. Вот, посмотри. – Роскошно! Как в лучших ресторанах! Не хватает только 
музыки.

Она нагнулась и включила портативный приемник, – я не заметил его раньше.

– Итак, что же ты хочешь, чай или кофе?

– Кофе, просто кофе, Пат. Ведь я крестьянин. А ты что будешь пить?

– Я выпью с тобой кофе.

– А вообще ты пьешь чай?

– Да.

– Так зачем же кофе?

– Я уже начинаю к нему привыкать. Ты будешь есть пирожные или бутерброды?

– И то и другое. Таким случаем надо воспользоваться. Потом я еще буду пить чай. 
Я хочу попробовать все, что у тебя есть.

Смеясь, она наложила мне полную тарелку. Я остановил ее:

– Хватит, хватит! Не забывай, что тут рядом подполковник! Начальство ценит 
умеренность в нижних чинах!

– Только при выпивке, Робби. Старик Эгберт сам обожает пирожные со сбитыми 
сливками.

– Начальство требует от нижних чинов умеренности и в комфорте, – заметил я.

– В свое время нас основательно отучали от него. – Я перекатывал столик на 
резиновых колесиках взад и вперед. Он словно сам напрашивался на такую забаву и 
бесшумно двигался по ковру. Я осмотрелся. Все в этой комнате было подобрано со 
вкусом. – Да, Пат, – сказал я, – вот, значит, как жили твои предки!

Пат опять рассмеялась:

– Ну что ты выдумываешь?

– Ничего не выдумываю. Говорю о том, что было.

– Ведь эти несколько вещей сохранились у меня случайно.

– Не случайно. И дело не в вещах. Дело в том, что стоит за ними. Уверенность и 
благополучие. Этого тебе не понять. Это понимает только тот, кто уже лишился 
всего.

Она посмотрела на меня:

– И ты мог бы это иметь, если бы действительно хотел.

Я взял ее за руку:

– Но я не хочу, Пат, вот в чем дело. Я считал бы себя тогда авантюристом. 
Нашему брату лучше всего жить на полный износ. К этому привыкаешь. Время такое.

– Да оно и весьма удобно. Я рассмеялся:

– Может быть. А теперь дай мне чаю. Хочу попробовать.

– Нет, – сказала она, – продолжаем пить кофе. Только съешь что-нибудь. Для 
пущего износа.

– Хорошая идея. Но не надеется ли Эгберт, этот страстный любитель пирожных, что 
и ему кое-что перепадет?

– Возможно. Пусть только не забывает о мстительности нижних чинов. Ведь это в 
духе нашего времени. Можешь спокойно съесть все.

Ее глаза сияли, она была великолепна.