– Не могу ли я посмотреть? – продолжал он с неподвижным лицом.

– Машина находится здесь, – сказал я. – Но будьте любезны подождать немного, я 
сейчас занят. Пройдите пока, пожалуйста, в помещение.

Франт некоторое время прислушивался к работе мотора, сперва с критическим, а 
затем с удовлетворенным выражением лица; потом он позволил мне проводить его в 
мастерскую.

– Идиот! – зарычал я на него и поспешил вернуться к Блюменталю.

– Если вы хоть разок проедетесь на машине, вы поиному отнесетесь к цене, – 
сказал я. – Вы можете испытывать ее сколько угодно. Если позволите, если вам 
так удобнее, то я вечером могу заехать за вами, чтобы совершить пробную поездку.


Но мимолетное колебание уже прошло. Блюменталь снова превратился в гранитный 
памятник.

– Ладно уж, – сказал он. – Мне пора уходить. Если я захочу прокатиться для 
пробы, я вам позвоню.

Я видел, что больше ничего не поделаешь. Этого человека нельзя было пронять 
словами.

– Хорошо, – сказал я. – Но не дадите ли вы мне свой телефон, чтобы я мог 
известить вас, если еще кто-нибудь будет интересоваться машиной?

Блюменталь как-то странно посмотрел на меня:

– Тот, кто только интересуется, еще не покупатель. Он вытащил большой портсигар 
и протянул мне. Оказалось, что он все-таки курит. И, к тому же, сигары 
«Коронас», значит загребает деньги возами. Но теперь мне уже все было 
безразлично. Я взял сигару. Он приветливо пожал мне руку и ушел. Глядя вслед, я 
проклинал его безмолвно, но основательно. Потом вернулся в мастерскую.

– Ну как? – встретил меня франт – он же Готтфрид Ленц. – Как у меня получилось? 
Вижу, что ты мучишься, вот и решил помочь. Благо Отто переоделся здесь, перед 
тем как пойти в финансовое управление. Я увидел, что там висит его хороший 
костюм, мигом напялил его, выскочил в окно и вошел в ворота как солидный 
покупатель. Здорово проделано, не правда ли?

– По-идиотски проделано, – возразил я. – Он же хитрее, чем мы оба, вместе 
взятые! Погляди на эту сигару. Полторы марки штука. Ты спугнул миллиардера!

Готтфрид взял у меня сигару, понюхал и закурил:

– Я спугнул жулика, вот кого. Миллиардеры не курят таких сигар. Они покупают те,
 что полпфеннига штука.

– Чепуха, – ответил я. – Жулик не назовет себя Блюменталем. Жулик представится 
графом Блюменау или вроде этого.

– Он вернется, – сказал Ленп, как всегда преисполненный надежд, и выдохнул 
сигарный дым мне в лицо.

– Он уже не вернется, – возразил я убежденно. – Однако где это ты раздобыл 
бамбуковую палку и перчатки?

– Взял в долг. В магазине Бенн и компания, напротив нас. Там у меня знакомая 
продавщица. А трость я, пожалуй, оставлю. Она мне нравится. – И, довольный 
собою, он стал размахивать толстой палкой.

– Готтфрид, – сказал я. – Ты здесь погибаешь впустую. Знаешь что? Иди в варьете,
 на эстраду. Там тебе место.

* * *


– Вам звонили, – сказала Фрида, косоглазая служанка фрау Залевски, когда я днем 
забежал ненадолго домой.

Я обернулся к ней:

– Когда?

– С полчаса назад. И звонила дама.

– Что она говорила?