Ленивым шагом возвращаюсь на улицу, зеваю, останавливаюсь, потом подхожу к 
Вацеку.

— Прекрасный вечер, — говорю я.

— А мне наплевать, — отзывается Вацек.

— Тоже неплохо, — соглашаюсь я.

— Теперь все это уже скоро кончится, — вдруг решительно заявляет Вацек.

— Что именно?

— Сами отлично знаете, что! Безобразие! Что же еще?

— Безобразие? — спрашиваю я с тревогой. — Как так?

— А что же? Или вы другого мнения?

Я смотрю на огромный нож за его голенищем и уже вижу среди памятников Георга, 
лежащего с перерезанным горлом. Лизу, конечно, нет: таков извечный идиотизм 
мужчин.

— Смотря как подойти, — дипломатически замечаю я. Мне не совсем понятно, почему 
Вацек давно не влез в окно к Георгу. Оно в нижнем этаже и открыто.

— Скоро все пойдет по-иному, — мрачно заявляет Вацек. — Прольется кровь. 
Виновные будут наказаны.

Я смотрю на него. У него длинные руки, он весь жилистый и, видимо, очень 
сильный. Я мог бы дать ему в подбородок коленом и, когда он взовьется, нанести 
удар в пах или, если он попытается бежать, подставить ему ногу и несколько раз 
хорошенько стукнуть головой о мостовую. Для начала этого хватит, — но что будет 
дальше?

— Вы его слышали? — спрашивает Вацек.

— Кого?

— Да вы же знаете! Его! Кого же еще! Есть только один такой, как он!

Я настораживаюсь. Но улица тиха. Кто-то бесшумно потянул раму и закрыл окно в 
комнате Георга.

— Кого это я должен был слушать? — спрашиваю я громко, стараясь выиграть время 
и подать знак, чтобы Лиза смылась в сад.

— Да его! Фюрера! Адольфа Гитлера!

— Адольфа Гитлера? — повторяю я с облегчением. — Ах, этого!

— Как так этого? — вызывающе спрашивает Вацек. — Разве вы не за него?

— Конечно, за! Особенно сейчас! Вы даже представить себе не можете, до какой 
степени я за!

— А почему же вы тогда его не слушали?

— Но ведь он же здесь не был.

— Он выступал по радио. Мы слушали на бойне. У нас мощный приемник. Он все 
повернет по-другому! Потрясающая речь! Уж он-то знает, что к чему! Все пойдет 
по-другому!

— Ну ясно! — отвечаю я. В одной этой пресловутой фразе «все пойдет по-другому» 
заключено универсальное оружие всех демагогов земного шара.

— Все пойдет по-другому! А как насчет кружки пива?

— Пива? Где?

— Да у Блюче, за углом.

— Я жду свою жену.

— Вы можете с таким же успехом ждать ее и у Блюме. А о чем Гитлер говорил? Мне 
очень хотелось бы узнать подробнее. У меня приемник не работает.

— Обо всем, — заявляет мясник и встает. — Этот человек знает все! Все, говорю я 
вам, камрад!