же боевые построения? Разве недостаточно  вымуштровать  команду  корабля
так, чтобы все матросы мгновенно и точно исполняли  любой  приказ  и  не
растерялись в любых перипетиях морского сражения? Чтобы, к примеру,  та-
келажный мастер мог со своими людьми с полчаса поставить вместо  переби-
той фок-мачты новую, канониры за час трижды выстрелить из одной и той же
пушки, а боцман с корабельным плотником - заделать любую пробоину.  Неу-
жели необходимо подвергать такой же муштре капитанов, лейтенантов, штур-
манов и старших боцманов? "Да это просто издевательство!" - роптали  по-
жилые командиры эскадр, которым казалось, что они уже  все  повидали  на
своем веку.
   Между тем на всех голландских верфях не стихал стук топоров и  молот-
ков, визг пил: корабелы трудились с небывалым усердием. Едва лишь  гото-
вый фрегат сходил со стапелей, как уже закладывали килевую балку нового.
И каждый новый линейный корабль, каждый фрегат нуждался в новой команде,
а каждая новая команда - в боевой выучке. Все это  требовало  времени  и
огромных затрат.
   Забыв об отдыхе, Михиэл де Рюйтер трудился над созданием этого нового
флота. Лазутчики доносили, что английские адмиралы Эйскью и  принц  Руп-
рехт, молодой Спрэгг и опытный Монк тоже не предавались  зимней  спячке.
Со стапелей английских верфей один за другим сходили трехпалубные  девя-
ностодвухпушечные линейные корабли. Своей огневой мощью они далеко  пре-
восходили двухпалубные голландские парусники.
   Такие голландские адмиралы, как де Фрис, ван Неес, старый Эвертсен  и
совсем еще молодой Корнелис Тромп полагали, что в сражениях с английски-
ми кораблями голландцам необходимо придерживаться оборонительной  такти-
ки. Де Рюйтер же не уставал повторять, что  только  смелая  атака  может
принести победу.
   Главнокомандующий голландским флотом собрал всех командиров эскадр  и
капитанов кораблей на борту своего флагмана. Он назывался "Семь  провин-
ций". На богато отделанной резным деревом корме  гордо  красовался  герб
Нидерландов - золотой лев на синем фоне - в обрамлении гербов тех  самых
семи провинций - Голландии, Зеландии, Утрехта, Гелдерланда,  Гронингена,
Оверэйссела и Фрисландии, которые сто лет назад поднялись на борьбу про-
тив испанских завоевателей и после двенадцати лет  кровопролитной  войны
на суше и на море завоевали свободу и независимость. Это ко многому обя-
зывающее название флагманского корабля стало подлинным символом нынешней
борьбы, исход которой означал: быть или не быть этому государству, граж-
дане которого впервые в истории сбросили с себя  все  оковы  феодализма.
Стоял апрель, и англичане могли в  любой  момент  нанести  первый  реши-
тельный удар. Поэтому де Рюйтер решил  провести  последний  смотр  воен-
но-морских сил республики в Северном море почти у самого  побережья  Ни-
дерландов, на мелководье, где они могли не опасаться внезапного  нападе-
ния трехпалубных английских линейных кораблей  с  их  глубокой  осадкой.
Вокруг "Семи провинций" стояли на якоре сто тридцать  военных  кораблей,
легкий весенний бриз развевал красно-бело-синие флаги и вымпелы на топах
их мачт. Множество шлюпок и яликов направлялось к флагману  де  Рюйтера:
адмиралы и капитаны спешили к главнокомандующему.
   Просторный полуют с трудом вместил всех капитанов; адмиралы,  старшие
морские офицеры и несколько посланников генеральных штатов окружали  Ми-
хиэла де Рюйтера на возвышении квартердека. Среди небольшой группы приг-
лашенных ратманов и мастеров-кораблестроителей из  Амстердама  и  других
городов стоял и Берент Якобсон Карфангер.
   Явился адъютант и доложил де Рюйтеру, что все прибыли. Адмирал  обра-
тился к собравшимся с приветственным словом, в котором прежде всего поб-
лагодарил от имени генеральных штатов и от своего собственного всех, кто
принимал участие в постройке и снаряжении этого флота, а затем  повторил
то, о чем всю зиму твердил голландским адмиралам и морским офицерам:  он
не станет ждать, пока англичане вынудят его принять бой. Гораздо  выгод-
нее самому решать, когда и где должно произойти сражение. Кроме того, он
резко выступил против малодушных, все еще не веривших в то,  что  легкие
голландские парусники могут не только на равных сражаться с тяжеловоору-
женными английскими, но и превосходить их в боеспособности: надо лишь  с
толком использовать их преимущество в скорости и маневренности.
   - Мы хорошо подготовились к тому, чтобы сыграть на  этих  козырях,  -
продолжал де Рюйтер. - Помните о славных делах ваших дедов, морских  ге-
зов, начавших священную войну  за  освобождение  от  испанского  ига,  и
будьте их достойны. Будьте дисциплинированны и  беспрекословно  повинуй-
тесь вашим командирам, как подобает воинам, сражающимся за свободу своей
отчизны. Ибо самый храбрый солдат - тот, кто верит в справедливость  де-
ла, за которое идет на бой, и совесть которого чиста. Но  там,  где  нет
порядка, дисциплины и повиновения - не будет и победы. Не утомится  рука
того, кто поднял меч в защиту правого дела, и ничего, если  таких  мечей
не слишком много. Но тот, кто боится сильного врага, убоится и  слабого,
и тот, кто не хочет, когда может, не сможет, когда будет должен. А мы  -
мы можем победить и мы победим!
   Последние слова адмирала потонули в восторженных криках "Ура!" и "Ви-
ват!". Кто-то запел старинную боевую песню гезов времен войны с испанца-
ми, ее тут же начали подхватывать остальные; песня росла и ширилась, пе-
рекинувшись на палубы стоявших вокруг кораблей, и вскоре ее пел уже весь
флот.