- Да-да, сударыня, вот эта самая шпага и еще несколько, что  лежат  в
комнатушке, которую я снимаю. Видите ли, в  наше  смутное  время,  когда
правосудие зачастую бессильно и поэтому сила вершит суд, хороший учитель
фехтования никогда не останется без куска хлеба.
   - Ради Бога, простите! Я не совсем верно вас поняла, когда вы сказали
про шпагу... - Анна запнулась.
   - Что вы, что вы, - быстро возразил фон Стурза, - я сам довольно неу-
дачно выразился.
   - Послушайте! - Карфангер, по-видимому, только  что  принял  какое-то
решение и теперь обращался к гостю. - Я готов взять вас с собой в следу-
ющее плавание. Я положу вам жалованье штурмана, если вы согласитесь обу-
чать команду фехтованию.
   От неожиданности фон Стурза даже не нашелся, что сказать. Потом  сры-
вающимся от волнения голосом принялся  благодарить  Карфангера,  но  тот
жестом остановил его.
   - Скажите-ка лучше, не будете ли вы слишком неуютно чувствовать  себя
в шторм на скользкой, уходящей из-под ног палубе корабля?
   - Совсем недавно я прибыл сюда морем  из  Голландии,  -  отвечал  фон
Стурза, - и должен вам сказать, что Нептун не был  к  нам  благосклонен,
однако его буйство не произвело на меня особого впечатления.
   - В таком случае - в добрый час, друг мой! - Карфангер  положил  руку
на плечо своего спасителя. Его искренний душевный порыв растрогал старо-
го рубаку чуть ли не до слез. Фон Стурза схватил лютню, казавшуюся игру-
шечной в его огромных ручищах, ударил по струнам и запел: Прощай,  Боге-
мия моя, зовет волна. Нашел я друга, сам того не ожидая. Печали чаша ис-
пита до дна. Прощай, Богемия родная! Далеко за полночь просидели они  за
столом, а когда Венцель фон Стурза собрался наконец  уходить,  Карфангер
остановил его:
   - Мой дом достаточно просторен, и для такого гостя в нем всегда  най-
дется место. Я хочу, чтобы вы поселились у нас.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
 
   Вновь потянулись недели и месяцы нескончаемых споров на одну и ту  же
тему: что предпринять для  безопасности  гамбургского  торгового  флота?
Вновь и вновь держали совет то старейшины купеческих гильдий, то  судов-
ладельцы, то старейшины братства мореходов, то члены  коллегий  адмирал-
тейства. Все они слали своих делегатов в совет  города,  однако  господа
ратманы твердо стояли на своем: пусть каждый заботится о себе сам.
   Опять разгорелись страсти вокруг необходимости постройки двух тяжелых
фрегатов. Камнем преткновения по-прежнему оставались  огромные  расходы,
связанные с этим предприятием. И вдруг, совершенно  неожиданно  как  для
сторонников, так и для противников этого замысла, Томас Утенхольт выдви-
нул новый аргумент.
   Начал он с того, что абсолютно ничего не имеет против хороших военных
кораблей с полусотней пушек на борту, предназначенных для охраны  торго-
вых караванов, однако следует хорошенько подумать об их  принадлежности.
Не лучше ли будет передать их частным владельцам? Ведь как только  выяс-
нится, что город Гамбург держит в море тяжелые военные фрегаты, то  неп-
ременно найдутся охотники втянуть его в какую-нибудь войну, что при  ны-
нешней тревожной обстановке не составило бы особого  труда.  Стоит  лишь
разок-другой наломать бока подвернувшимся каперам, и их правитель тут же
поднимет крик: гамбургская республика участвует в войне!
   Многие в совете восприняли эту уловку старого хитреца как откровение.
"Разве город не извлекал из своего нейтралитета до сих пор  одну  только
выгоду?" - вопрошали одни. "В течение всех тридцати  лет  этой  кровавой
войны Гамбург только процветал, как никакой другой германский город",  -
вторили им другие. Третьи же патетически восклицали: "Гамбург стал круп-
нейшим центром мореходства во всей Европе, здесь можно купить  все,  что
угодно - пушки и ядра, порох и свинец, паруса и снасти, рангоут и  якоря
и многое-многое другое. Что же теперь, ставить под угрозу эту  сверхпри-
быльную коммерцию, нарушив нейтралитет? А что скажут датчане и шведы? До
сих пор добрососедские отношения с ними гарантировали гамбургским  судам
беспрепятственное плавание по низовьям Эльбы - морским воротам города".
   Наконец настал день, когда Дидерих Моллер объявил членам коллегии ад-
миралтейства решение совета, которое гласило:  Гамбург  будет  и  впредь
должным образом соблюдать свой  традиционный  нейтралитет  и  не  станет
предпринимать никаких действий, угрожающих ему подрывом. А посему  совет
города считает необходимым приобрести один или два тяжелых фрегата  и  в
то же время передать их в аренду  кому-нибудь  из  гамбургских  судовла-
дельцев. Это предложение безоговорочно поддержали  представители  казна-
чейства Лоренц Ворденхофф и Иост фон Ленгерке, а также Иоахим  Анкельман
из адмиралтейства. И капитан Клаус Кольбранд,  с  которым  у  Карфангера
по-прежнему были наилучшие отношения, стал понемногу склоняться  к  этой
же мысли. Но заметив, что Карфангер сразу помрачнел, он  поспешил  уточ-
нить:
   - Вовсе не обязательно, чтобы этим судовладельцем  стал  Томас  Утен-
хольт. Конвойные корабли того же Герда Хармсена Бакера ни в чем не усту-
пают утенхольтовым. Его тридцатичетырехпушечный "Суд царя Соломона"  уже