лось рассказать Анне все; впрочем, Карфангер знал, что  его  жене  можно
доверить любую тайну.
   Анна не выказала и тени испуга, услыхав о  подозрениях  мужа  относи-
тельно подоплеки того ночного нападения; она и сама догадалась, что  тут
не обошлось без Томаса Утенхольта. Некоторое время она  размышляла,  что
посоветовать мужу - ведь у него не было никаких доказательств.  В  конце
концов все трое пришли к выводу, что лучше всего продолжать делать  вид,
будто Карфангер на самом деле уверен, что чуть не стал жертвой  грабите-
лей.
   Чтобы переменить тему, Венцель фон Стурза  спросил,  отчего  торговые
корабли так плохо вооружены, хотя все прекрасно знают, что моря и океаны
кишат пиратами?
   - Я видел в порту "купцов",  на  палубах  которых  сиротливо  торчали
стволы всего четырех довольно жалких пушек, - продолжал  он,  -  а  имей
торговые корабли приличные орудия и в достаточном количестве - пиратам и
каперам не так-то легко было бы с ними справиться.
   - Вы старый солдат, господин фон Стурза, и безусловно хорошо  знаете,
сколько весят пушки, - начал объяснять Карфангер. -  Именно  поэтому  их
нельзя взять на борт столько, сколько хотелось бы. Возьмем,  к  примеру,
"купца" ластов, эдак, на двести пятьдесят. Как вы  думаете,  сколько  из
них остается для груза? Смотрите: если  вы  отправляетесь  в  длительное
плавание, вам надо брать с собой большой запас провианта и воды, не  за-
будьте запасной такелаж, рангоут, паруса и прочее. А якоря? Это еще лас-
та три-четыре. Что же касается пушек... Посудите сами: один только ствол
восемнадцатифунтового орудия потянет на целый ласт, а это четыре  тысячи
фунтов! И даже самое легкое однофунтовое орудие весит  шестьсот  фунтов,
причем без лафета. Но предпочтение обычно  отдается  пушкам,  стреляющим
ядрами в четыре, шесть или восемь фунтов,  а  два  шестифунтовых  ствола
опять же весят не менее одного ласта.
   - Значит, двенадцать таких стволов - это будет шесть ластов, -  подс-
читал фон Стурза. - Но мне кажется, что такой груз по плечу любому  тор-
говому кораблю.
   - Это так, но речь идет не, об одних только пушках.  Ведь  для  того,
чтобы стрелять из шестифунтового орудия, нужно не менее пяти  канониров,
а восьмифунтовое требует уже семерых. Даже если вы поставите один расчет
пушкарей на два орудия - ведь в бою батареи каждого борта стреляют  поо-
чередно - все равно вам необходимо иметь не менее тридцати-сорока  кано-
ниров и готлангеров, а это - снова провиант, помещения для жилья и, не в
последнюю очередь, жалованье.
   Венцель фон Стурза покачал головой и сказал:
   - А ведь верно - я и забыл,  что  торговля  должна  приносить  барыш.
Меньше пушек и орудийной прислуги - больше места для груза, а значит,  и
больше прибыли, хотя риск тоже возрастает. Больше пушек  и  канониров  -
меньше груза и меньше прибыли, но зато и меньше рискуешь.
   - Совершенно верно, - отозвался Карфангер. - Одни идут на  риск  ради
большей прибыли  -  другие,  напротив,  осторожничают  и  довольствуются
скромным барышом.
   - А вы, как я слыхал, всегда плаваете в одиночку, и пушек у вас,  на-
верное, не больше, чем у остальных?
   Карфангер усмехнулся.
   - Видите ли, многое зависит еще и от того, как быстро  удается  обер-
нуться. Гораздо проще делать быстрые переходы, если ты не связан  медли-
тельным, неповоротливым караваном, который вынужден  двигаться  со  ско-
ростью самого тихоходного из его кораблей. Помимо этого в  каждом  порту
приходится ждать, пока будут загружены все суда...
   - Нет, вы не поняли меня, - прервал его фон Стурза, -  я  хотел  ска-
зать, что, по-моему, дело тут в ваших способностях, в вашей  смекалке  и
храбрости. И если бы мне когда-нибудь выпала честь отправиться в  плава-
ние с таким капитаном, как вы... Правда, в море с меня мало  толку  -  я
только шпагой и умею орудовать, - но я готов возместить звонкой  монетой
все расходы, связанные с моим пребыванием на судне.
   - Если я вас правильно понимаю, вы хотите повидать мир? Но  не  забы-
вайте: плавания длятся долго, может случиться, что вы более года не уви-
дите ваших родных и вашего дома.
   - О, за мой дом беспокоиться нечего! - с горькой усмешкой  воскликнул
Венцель фон Стурза. - О нем теперь пекутся другие. Все, что  я  имел,  -
усадьбу, лес, две небольших деревни - дом Габсбургов подарил своим прис-
пешникам. Этим Габсбургам явно понравилось раздаривать усадьбы богемских
помещиков. Что и говорить, для меня это был тяжкий удар,  но  я  в  свое
время не взлетел так высоко, как Валленштейн, и потому, упав, не разбил-
ся насмерть...
   - И вы... и у вас действительно ничего не осталось? - дрогнувшим  го-
лосом спросила Анна. - А как же ваша семья, братья, сестры?
   - Все они давно уже перешли в мир иной, - отвечал фон  Стурза,  низко
склонясь над своей лютней и тихонько перебирая струны, - а я-я стал бро-
дягой, бродячим рыцарем, если хотите. Нанимаюсь на  службу  то  тут,  то
там, тем и живу. А из близких у меня - разве что вот эта лютня,  да  моя
шпага.
   Заметив, что Анна бросила на  него  быстрый,  тревожный  взгляд,  фон
Стурза торопливо пояснил: