Покину без скорби страну,
   Где братья под песню металла
   Ведут затяжную войну.
   Искусству - лишь дружба порукой:
   Востока влечет благодать.
   Я слух иноверного турка
   Отныне хочу услаждать.
   Хотя дети и не поняли смысла песни, они тут  же  стали  просить  дядю
Венцеля спеть еще.
   - Про какую же птичку должна быть песенка? - спросил тот. - Про воро-
бушка? Или про гуся с уткой? А может, хотите послушать про дятла-плотни-
ка?
   - Спой про гуся с уткой, - попросила Вейна, но ее брат тут же  запро-
тестовал, требуя песню про дятла, которой еще никогда не слыхал. И приш-
лось доброму дядюшке Венцелю петь и про дятла, и про гуся с уткой, а по-
том и про всех остальных, пока Карфангер не употребил  власть,  объявив,
что на сегодня довольно. Анна отвела детей на кухню и препоручила их за-
ботам экономки.
   Теперь они наконец могли спокойно посидеть за столом и послушать рас-
сказ Венцеля фон Стурзы о его жизни. Еще за обедом Карфангеры приметили,
что их гость после молитвы не перекрестился, и решили про себя,  что  он
католик, тем более, что он в свое время служил у Валленштейна. Но  к  их
удивлению фон Стурза оказался, как и они, лютеранином. Свою  родословную
он вел от мелкопоместных богемских дворян, которые  во  время  гуситских
войн сражались - в рядах протестантов. Будучи неполных пятнадцати лет от
роду, он впервые участвовал в настоящем сражении - в битве с войском им-
ператора и католической лиги у Белой горы. Затем он стал солдатом  армии
графа фон Мансфельда, который, хотя и был католиком, выступил на стороне
протестантского союза, поспешил на помощь богемцам и, спустя полгода по-
сле битвы у Белой горы, сумел наголову разбить под Мингольсхаймом  армию
графа фон Тилли. Следующей ступенькой военной карьеры Венцеля фон Стурзы
стало сражение с испанцами в Восточной Фрисландии - и вновь под знаменем
фон Мансфельда, на сей раз выступившего на  стороне  Нидерландов.  Но  в
конце концов он уразумел, что граф фон Мансфельд вовсе не тот убежденный
борец за идею, каким любил себя выставлять, а  всего  лишь  предводитель
кровожадной солдатни и мародеров, и покинул  его  армию.  Это  произошло
сразу после сражения с армией Валленштейна под Дессау. С той  поры  Вен-
цель фон Стурза все отчетливее начал понимать, что эта война менее всего
заслуживает названия религиозной.
   - Ибо скажите мне, - спрашивал рассказчик, - почему в тридцатом  году
в Регенсбурге не только протестантские, но и католические курфюрсты пот-
ребовали у императора сместить Валленштейна? И это  перед  лицом  угрозы
высадки шведов? Ну, хорошо, протестантов я еще могу понять: уход Валлен-
штейна означал бы разоружение императора как раз  в  тот  момент,  когда
шведский лев прыгнул на континент с кличем "Спасайте веру Лютера от папы
и императора!" А католики? Поначалу я никак не мог  разобраться,  что  к
чему. Но исход войны ясно показал: каждый  из  "малых  монархов"  в  от-
дельности стремился лишь укрепить собственную власть и заодно  расшатать
императорскую. Поэтому фридландский герцог и превратился для них в стра-
шную угрозу.
   - В таком случае меня удивляет, что император уступил нажиму, -  воз-
разил Карфангер, - ведь он только на Валленштейна и мог рассчитывать.
   - Разумеется, и я в то время рассуждал так же, - отвечал фон  Стурза.
- Однако императору невозможно было обойтись без курфюрстов  -  ведь  он
хотел посадить на королевский трон собственного сына, а кто из  курфюрс-
тов поддержал бы его в этом деле, не уступи он им ранее? А  кроме  того,
Валленштейн всячески препятствовал осуществлению реституционного эдикта,
согласно которому католические имперские сословия получали  право  изго-
нять из своих земель всех некатоликов. Скорее всего,  Валленштейн  стре-
мился покончить с братоубийственной войной.
   - Надо полагать, он видел дальше остальных, и даже религиозные каноны
ему не мешали? - допытывался Карфангер.
   - Они-то уж точно не мешали, - решительно отвечал фон Стурза,  -  ибо
он никогда не интересовался тем, какую веру исповедуют его  солдаты.  Он
заботился в первую очередь о процветании нации, а вовсе не о  благополу-
чии того или иного курфюрста, сословия или земли. А как  далеко  заходил
он в своих планах... - Венцель фон Стурза развел руками. - Я  был  всего
лишь корнетом в одном из полков его армии и не принадлежал к  числу  его
наперсников, как, например, этот итальянский звездочет Джованни Баттиста
Сени. Тут уж я вам ничего не скажу - не знаю.
   Карфангер замолчал, задумавшись. Анна спросила гостя, не  слишком  ли
он недооценивает проблемы вероисповедания, когда говорит о военных собы-
тиях?
   - Как вам сказать, - осторожно начал Венцель фон Стурза.  -  Конечно,
простой народ и кое-кто из зажиточных придают этому очень большое значе-
ние, но мне кажется, что многие из них при этом ставят  религию  превыше
интересов нации. А это уже весьма на руку высокородным господам, которые
тщатся натянуть тесные ризы веры на свои пышные светские одежды.
   Карфангер, в эту минуту как раз занятый теми же мыслями, спросил:
   - А Густав Адольф, шведский король, выходит, вступил в войну  во  имя