отвечал Дреер. - Командиром флотилии был  Грот,  его  и  расспрашивайте,
чтобы не было потом разногласий. Прошу простить: Магдалена ждет меня до-
ма.
   Хольсте тоже распрощался и ушел вместе со своим другом.
   Когда Утенхольт и трактирщик остались вдвоем. Мартенс осторожно заго-
ворил о том, что неплохо бы заткнуть рот Алерту Гроту на тот случай, ес-
ли Маттиас Дреер все-таки согласится рассказать больше, чем видел на са-
мом деле.
   - Во всем Гамбурге не хватит талеров и гульденов, чтобы заткнуть  ему
рот, - проворчал в ответ Утенхольт.
   - Да разве я о талерах или гульденах речь веду? - притворно  удивился
трактирщик.
   - А о чем же тогда? - Утенхольт покосился на Йохена Мартенса.
   - Ну, как вам сказать, видите ли, Алерту Гроту скоро стукнет  семьде-
сят, а там пора уже и в последнюю гавань собираться. Случится это  годом
раньше или позже - большого значения не имеет.
   - Да ты никак на убийство меня подбиваешь?!
   - Боже упаси, господин Утенхольт, нешто у меня язык  повернется  ска-
зать такое? - засуетился Мартенс. - Ведь старый человек -  всякое  может
приключиться... несчастье какое-нибудь или что еще. Сами знаете - в тем-
ных гамбургских переулках по вечерам лучше не прогуливаться...
   Утенхольт надолго замолчал. Потом заговорил вновь:
   - А чего мы, собственно, этим добьемся? Подлинная  опасность  исходит
не от Грота, а от другого, и на  стороне  этого  другого  теперь,  после
удачного рейса каравана, будет  все  гамбургское  купечество.  Да  и  не
только оно.
   Йохен Мартенс отлично понимал, кого имеет в виду его хозяин.
   - Не сомневайтесь, ваше степенство, на этот случай и в моем  кошельке
найдется пара лишних талеров, чтобы нанять верных людей.
   - И что - ты знаешь таких людей?
   - По улицам Гамбурга шляется довольно всякого сброда, среди  которого
всегда отыщется парочка отпетых негодяев, готовых за туго набитый  коше-
лек и родному отцу свернуть шею.
   - Ладно, за кошельком дело не станет. Если сумеешь обделать  все  как
следует, тоже не останешься внакладе.
   Они еще долго совещались вполголоса. Утенхольт не пошел домой, а про-
вел ночь в одной из комнат, которые трактирщик сдавал постояльцам. Наут-
ро, спустя час с небольшим после восхода солнца, Утенхольт покинул трак-
тир и отправился домой кружным путем, будто возвращаясь  из  порта,  где
уже начали разгружать прибывший накануне караван.
 
 
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
 
   Дебаты в коллегии адмиралтейских уполномоченных по вопросам конвоиро-
вания продолжались несколько дней. В  конце  концов  порешили,  что  от-
сутствие пиратов на пути каравана следует отнести на счет  неблагоприят-
ного для мореплавания времени года. Да и по опыту многие  знали,  что  в
зимние месяцы берберийцы предпочитают не покидать теплых вод Средиземно-
го моря.
   Дидерих Моллер сообщил, что еще в ноябре сэр Джон Лосон  подписал  от
имени Англии договор с алжирцами, в котором интересы и пожелания Гамбур-
га остались неучтенными. Генеральные штаты также сумели  договориться  с
Алжиром и Тунисом.
   - Значит, Гамбургу опять не на кого рассчитывать, кроме как на самого
себя, - подытожил Карфангер и вновь потребовал немедленно начать  строи-
тельство военных фрегатов. На этот раз, пожалуй, у него нашлось бы боль-
ше слушателей, однако дальнейшие дебаты по этому вопросу были перенесены
на более поздний срок, и все разошлись.
   Известия из Англии и Голландии не давали Карфангеру покоя. Он  отпра-
вился к бранденбургскому резиденту фон Герике разузнать, как продвигает-
ся строительство военного флота курфюрста. Но он не услыхал  там  ничего
нового и оставил фон Герике в полной уверенности,  что  его  любопытство
обусловливалось исключительно личным интересом.
   Удрученный, он бесцельно бродил по улицам города; ему хотелось побыть
одному, вдалеке от шумных дискуссий в душных конторах и кабинетах.  Кар-
фангер шагал, погруженный в размышления, не замечая никого и ничего вок-
руг. И напрасно: в сгустившихся сумерках за ним по пятам  следовали  ка-
кието закутанные в плащи фигуры в широкополых шляпах, надвинутых на  са-
мые брови. Одну из них венчало облезлое страусовое перо - жалкий остаток
прежнего украшения.
   Преследователей было четверо. Они неотступно крались за  Карфангером,
пока тот не свернул в какой-то кривой и грязный переулок, круто поднима-
вшийся от берега Эльбы к городским кварталам. Тогда двое из  незнакомцев
ускорили шаг, обогнали Карфангера и, внезапно  повернувшись,  загородили
ему дорогу. Один из них стянул с головы шляпу, неуклюже  взмахнул  ею  и
прохрипел:
   - Добрый вечер, господин Карфангер!
   - Добрый вечер! - машинально ответил тот. - Но что это значит? Кто вы
такие?