восьми "купцов", попавших с лапы к алжирцам. Он сразу догадался, чьи это
были корабли, и принялся торопить своих людей.
   Впрочем, гамбуржцы и без того уже спешили погрузить  товар  в  трюмы.
Карфангеру не терпелось вернуться к жене и детям - Иоханну и Вейне,  ко-
торой вскоре исполнялся годик, и отец непременно хотел отпраздновать это
событие в кругу семьи. Погрузка продолжалась до глубокой ночи, при свете
факелов и фонарей. Еще не успела заняться заря следующего дня, когда был
задраен последний люк.
   По-осеннему неприветливый Атлантический океан встретил гамбуржцев ле-
дяным ветром с Лабрадора и нескончаемыми штормами. Матросы шили из выме-
ненных у индейцев шкур теплую одежду, большей частью довольно  неопреде-
ленной формы, конечно, не из горностаев, не из лисьего или бобрового ме-
ха, бывших не по карману простому матросу.
   Когда  задувал  крутой  ветер,  Карфангер  приказывал  убирать  ровно
столько парусов, чтобы не беспокоиться за целость рангоута, а если ветер
ослабевал, они шли даже под лиселями. Бывали дни и ночи, когда можно бы-
ло идти только под штормовыми парусами меньшего, чем  обычные,  размера,
сшитыми из самой толстой, самой прочной парусины. Но ни разу корабли  не
ложились в дрейф, отдав плавучий якорь, чтобы переждать  шторм.  Даже  в
самую непогоду, когда огромные волны швыряли корабли, словно  скорлупки,
они упорно шли на восток. Бесконечные маневры, требовавшие  усилий  всей
команды, изматывали матросов, при этом одинаково туго приходилось экипа-
жам и "Дельфина", и "Мерсвина". Карфангер не жалел ни себя, ни своих по-
мощников, ни матросов, а менее всего - запасы рома.
   На восемнадцатый день плавания по левому борту показался остров Уайт,
а по правому - берег Нормандии. Свежий попутный ветер  гнал  гамбургские
корабли к проливу Па-де-Кале. Впередсмотрящие на марсах  и  в  "вороньих
гнездах" зорко вглядывались в поверхность моря, одетую белопенными  шап-
ками волн, но парусов не было видно нигде. Ни своих, ни чужих. Казалось,
что все капитаны в такую погоду предпочли  отсидеться  в  защищенных  от
ветра гаванях и тихих бухтах. Лишь когда за кормой  остался  Дувр,  море
несколько успокоилось, и сразу же на горизонте показались первые паруса.
   На траверзе Дюнкерка  они  обнаружили  в  море  тридцатишестипушечный
французский фрегат, державший курс в их сторону. Карфангер тотчас  пере-
дал на "Мерсвин" приказ взять право на борт и подойти ближе  к  "Дельфи-
ну". Ян Янсен сообразил, что он намеревается взять француза в клещи. Тот
попытался отвернуть, но опоздал с маневром.
   Теперь, лавируя против ветра, фрегату пришлось пройти между кораблями
Карфангера. При этом французы разрядили пушки левого борта  по  "Дельфи-
ну", а правого - по "Мерсвину". В момент первого залпа фрегат качнуло на
волне, и ядра просвистели высоко над палубой "Дельфина", лишь три из них
оставили зияющие дыры в брамселях. "Мерсвину" повезло  меньше:  одно  из
ядер пробило фальшборт и теперь каталось по  верхней  палубе  туда-сюда,
словно выбирая, где бы остановиться. Наконец боцман  накрыл  двенадцати-
фунтовый чугунный шар деревянным ведром и принес его наверх капитану.
   - Оставлю себе на память, - посмеиваясь, сказал Ян  Янсен,  -  может,
когда-нибудь верну французам с довеском.
   И он снова навел подзорную трубу на "Дельфин", ожидая  сигналов  Кар-
фангера. Теперь пушки французского фрегата  могли  вновь  заговорить  не
раньше, чем через полчаса, поэтому корсарский  капитан  поступил  вполне
разумно, решив не искушать судьбу. Оказавшись за кормой гамбургских  ко-
раблей, фрегат поставил все паруса и, повернув круто  к  ветру,  кинулся
удирать в южном направлении, к французскому берегу.  Карфангер  не  стал
его преследовать. "Дельфин" и "Мерсвин" шли прежним курсом,  чтобы  дос-
тичь Мидделбурга еще до захода солнца. Вскоре показался голландский  бе-
рег, и Карфангер приказал взять курс ост. Теперь уже не  стоило  тратить
время на починку продырявленных брамселей. Когда они швартовались в мид-
делбургском порту, лоскуты рваной парусины развевались на ветру,  словно
победные вымпелы.
   Слух о необыкновенно быстром переходе гамбуржцев от Нового Амстердама
до Мидделбурга - всего за двадцать дней - и о  хладнокровии,  с  которым
они встретили французских корсаров, мгновенно  разнесся  в  порту  и  по
близлежащим кабакам. Целые толпы повалили к "Дельфину" и "Мерсвину" пог-
лазеть на отважных моряков. Какой-то молодой человек незаметно пробрался
сквозь ликующую толпу и сказал дежурившему у сходней матросу, что  хотел
бы поговорить с Карфангером. Но тот уже шел ему навстречу, на ходу раск-
рывая объятия.
   - Михель Шредер, какими судьбами? Пойдемте, расскажете обо всем.
   В капитанской каюте к ним присоединился Ян  Янсен,  и  Михель  Шредер
рассказал обоим, что произошло у берегов Испании, и какие события после-
довали за этим в Гамбурге.
   - Давно было ясно, как Божий день, что  эти  горе-мореплаватели  рано
или поздно "опростоволосятся! - Ян Янсен в сердцах  стукнул  кулаком  по
столу. - Будто вы все эти годы не повторяли премудрым отцам города,  что
это должно произойти? Теперь же, как говорят англичане, поздно  запирать
конюшню, когда лошади уже украдены.
   - Может быть, они хоть теперь немного зашевелятся? - высказал надежду
Карфангер.
   - И вы еще сомневаетесь? - Ян Янсен вскинул брови. - Черт меня  поде-
ри, что же тогда еще должно произойти, чтобы они наконец поняли?