новостью с соседями в Гамбурге. Из торговых контор в Испании тоже разда-
вались стоны: "Потеря восьми судов обернулась для нас полной потерей до-
верия, и почти никто не соглашается грузить товары свои на наши корабли.
Выгоду от сего англичане и голландцы немалую имеют, а сие есть по  нашей
коммерции сокрушительный удар".
   Гамбургский консул в Нидерландах Леве ван Айтзема писал сенату о том,
что генеральные штаты подумывают о продлении договора с турками, поэтому
Гамбургу, Бремену и Любеку неплохо было бы присоединиться к этому  дого-
вору в качестве союзников, о чем необходимо походатайствовать в Гааге. В
противном случае морская торговля будет подвержена постоянной опасности.
   Из-за Ла-Манша тоже приходили слухи о переговорах  Англичан  с  беем,
имеющих целью достижение долговременного перемирия. В Лондон  отправился
член муниципалитета Каспар Вестерман, чтобы там совместно с любекскими и
бременскими депутатами вести переговоры о статусе Штальхофа - той  самой
ганзейской фактории в Лондоне, основанной еще в 1473 году, исконные пра-
ва которой англичане теперь стремились всячески ограничить. Помимо этого
господин Вестерман имел поручение ходатайствовать о  присоединении  Гам-
бурга к англо-алжирскому договору о перемирии. Одновременно в Гааге кон-
сул ван Айтзема от имени вольного и имперского города  Гамбурга  передал
генеральным штатам послание с просьбой включить ганзейские города вообще
и Гамбург в частности в договор с морскими  разбойниками,  если  таковой
предполагается заключить.
   С англичанами гамбургские ратманы при этом особых надежд не  связыва-
ли, как впрочем и с голландцами тоже. Все их усилия должны  были  прежде
всего показать, что отцы города тоже не дремлют. Однако  ни  члены  ком-
мерц-депутации, ни судовладельцы, больше всех не дававшие адмиралтейству
покоя, этим не удовлетворились. Уже загружался товарами для Испании сле-
дующий караван из семи "купцов", и его капитаны отказывались выходить  в
море без надежной охраны. О частных конвоирах никто уже и слышать не хо-
тел. Коммерц-депутация со всей настойчивостью продолжала требовать у се-
ната и адмиралтейства  серьезно  рассмотреть  предложение  Карфангера  о
постройке нескольких военных кораблей для охраны торговых караванов.
   Сенат, адмиралтейство и парламент наконец взвесили все "за"  и  "про-
тив" и объявили судовладельцам, купцам и старейшинам гильдий шкиперов  и
матросов о своем решении, которое гласило: снарядить для охраны торговых
кораблей, отплывающих в Испанию, два тяжелых фрегата. Часть расходов при
этом берет на себя купеческая гильдия, другую - городская казна.
   Карфангер, еще не вернувшийся из плавания в Новый Амстердам, обо всем
этом не знал. Теперь, во всяком случае, он мог быть вполне доволен, если
бы такой благоприятный поворот событий не был вызван столь драматически-
ми обстоятельствами.
   Не успели стихнуть бурные дискуссии и рассеяться толпы народа на ули-
цах, как в город прибыли первые команды кораблей, захваченных алжирцами.
Капитаны судов во главе Симоном Рике с  мужеством  отчаяния  пробивались
сквозь разъяренную толпу к ратуше. И только когда городская стража вкли-
нилась в людскую массу, расталкивая ее направо и налево, оттесняя  народ
в стороны древками пик, уже изрядно потрепанным капитанам удалось  нако-
нец добраться до дверей ратуши и скрыться за ней.
   В ходе слушания дела в зале заседаний капитаны пытались  свалить  всю
вину на команды, которые якобы подняли бунт и отказались сражаться. Один
лишь Михель Шредер заявил, что команда его не подвела и что при  благоп-
риятном стечении обстоятельств им непременно удалось бы уйти от пиратов.
   Заслышав это, Захариас Спрекельсен опять набросился на  Томаса  Утен-
хольта и Симона Рике.
   - Ага, вот, значит, как было дело! Почему тогда на ваших судах,  гос-
подин Утенхольт, такие никудышние команды, ежели вы  беретесь  конвоиро-
вать чужие?
   Утенхольт, в свою очередь, принялся трясти Симона Рике.
   - Я доверил вам мой превосходный корабль, а вы набрали на него не ко-
манду, а шайку трусов и бездельников! Живо выкладывайте, как было дело!
   Симон Рике стал оправдываться: команда, мол, взбунтовалась  не  из-за
него, а из-за штурмана, что это он все подстроил, а сам теперь  науськи-
вает толпу на площади против него, Симона Рике, и против остальных капи-
танов каравана.
   - Так значит это штурман отказался повиноваться и подбивал команду на
бунт против вас? - решил уточнить Дидерих Моллер.
   - Да, ваша честь, точно так, как вы сказали, ваша честь.  Этот  штур-
ман...
   Бессовестное вранье Симона Рике прервал решительный голос, неожиданно
раздавшийся у самой двери:
   - Капитан Рике лжет!
   Все обернулись. Кричавший протискивался к столу, расталкивая стоявших
плечом к плечу шкиперов и купцов.
   - Кто вы такой? - спросил Дидерих Моллер.
   - Кто я такой? Да вы взгляните только на Симона Рике - его прямо тря-
сет от одного моего вида. Так точно, почтенные господа, я и  есть  Хармс
Гуль, штурман с "Морской ласточки". И вот что я вам скажу: точно так же,
как сейчас, трясся Симон Рике, когда пиратские фрегаты шли  нам  напере-
рез. От страха он и пальцем не мог пошевелить, не то что кораблем коман-
довать. Потому-то мне и пришлось взять командование на себя.