пушкарей не обучить. Не скрою, все это влетает мне в копеечку:  порох  и
ядра обходятся недешево. А главное - время, оно всего  дороже.  Но  если
речь идет о безопасности плавания, я за ценой не постою.
   - Ну, а я, дорогой Берент, теперь понимаю, почему ты  так  упорно  не
желаешь ходить в караване с конвоем, как все остальные.
   - Тут все зависит от конвоя, дядя. Как в малом так и в большом.
   - Что-то я тебя не пойму.
   - Если бы наш город так же заботился о безопасности  своих  кораблей,
как я - о своих-то не понадобилось бы нанимать конвоиров со стороны.
   К вечеру второго дня плавания они пришли в Харлем, и Алерт Грот сошел
на берег. Отсюда он рассчитывал добраться до Амстердама по суше. Карфан-
гер взял на борт еще кое-какой штучный груз. Всю ночь его корабли  прос-
тояли на рейде, а наутро "Дельфин" и "Мерсвин" подняли паруса и отправи-
лись в дальний путь через Атлантику в Новый Амстердам.
   В это самое время в доброй сотне миль у них за кормой шел  направляв-
шийся в Испанию караван из восьми тяжело груженных гамбургских  "купцов"
под началом Симона Рике.
 
 
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
 
   Подгоняемый устойчивым северо-восточным  бризом  гамбургский  караван
прошел Па-де-Кале, миновал сверкающие в лучах солнца меловые скалы,  ос-
тавил за собой Ла-Манш и остров Уэсан. Грозный Бискайский залив на  этот
раз обошелся с ними милостиво, и корабли благополучно обогнули  мыс  Фи-
нистерре. Теперь  караван,  ловя  в  паруса  хороший  норд-вест,  спешил
навстречу теплому дыханию юга. Невысокие, пологие волны Атлантики лениво
колыхали суда и катились дальше к скалистому, изрезанному многочисленны-
ми бухтами галисийскому берегу, который  медленно  проплывал  по  левому
борту.
   Ветер дул ровно, так что не было нужды маневрировать парусами. Коман-
ды наслаждались отдыхом, греясь на залитых солнцем палубах. Одни ставили
парусиновые заплаты на свое видавшие виды куртки и штаны, другие  чинили
дырявые рубахи, третьи, попыхивая трубками, плели друг другу небылицы  о
всяких чудесах, о морских девах, якобы ими  виденных,  или  дремали  под
скрип рангоута и посвист ветра в снастях.
   Дозорные в "вороньих гнездах" начинали клевать носом,  устав  вгляды-
ваться в сверкающую мириадами солнечных бликов бескрайнюю водную  равни-
ну, и тут же спохватывались, вновь изо всех сил тараща глаза, всматрива-
ясь то в горизонт, то в очертания близкого берега. Не дай Бог  попасться
спящим боцману или штурману, о капитане и говорить нечего! Первый попав-
ший под руку обрывок троса пойдет гулять по плечам, спине  и  голове.  И
несчастные дозорные продолжали свою беззвучную  борьбу  с  предательским
сном, изнывая в ожидании смены.
   Так было на всех судах каравана: от шедшей первой "Морской  ласточки"
до "Анн-Шарлотт" под командованием Михеля Шредера, замыкавшей кильватер-
ный строй. Тишину нарушали только скрип реев да плеск рассекаемой  форш-
тевнями волны.
   Капитан "Морской ласточки" велел поставить на юте  кресло  с  высокой
спинкой, натянуть над ним кусок парусины наподобие тента, и теперь  бла-
женствовал, развалясь в кресле и поглаживая свой внушительный живот. Си-
мон Рике любил комфорт и вообще-то с гораздо большим удовольствием пред-
почел бы сидеть в какой-нибудь теплой конторе на берегу,  чем  болтаться
по морям-океанам. Однако его отец, в прошлом лихой старший боцман, много
сил положил на то, чтобы сын пошел дальше и непременно  стал  капитаном.
Симон Рике безропотно подчинился отцовской воле, много лет ходил в  море
и наконец в самом деле дослужился  до  капитана,  хотя  никогда  особого
призвания к морскому делу не ощущал и давно бы уже все бросил,  если  бы
не отец. Худо-бедно, а из Симона Рике вышел в итоге совсем даже недурной
капитан, которому без особой тревоги доверяли груз и корабль, ибо  Симон
Рике был человеком осторожным до крайности.
   Вот и сейчас возглавляемый им караван, опять же по  причине  исключи-
тельной осторожности выборного адмирала, держался как можно ближе к  бе-
регу, ровно настолько, чтобы еще хватало фарватера для маневра.  Корабли
буквально крались вдоль полосы прибоя, опасаясь упустить  его  из  виду,
как боятся выпустить из рук перила шаткого мостика,  перекинутого  через
бездонное ущелье. Так плавали на заре мореходства. Точно так же,  краду-
чись, ходили в свое время вдоль берегов  ганзейские  когги  и  хульки  -
только днем, с закатом солнца сразу же бросая якорь. Симон Рике  с  удо-
вольствием последовал бы примеру своих предков, если бы только  не  опа-
сался сделаться всеобщим посмешищем. Ведь уже полтора столетия прошло  с
тех пор, как Христофор Колумб отправился на запад в Атлантический океан,
а Васко да Гама отважился обогнуть мыс Доброй Надежды и добрался до  Ин-
дии. Ровно сто сорок лет назад Фернан Магеллан открыл пролив,  названный
впоследствии его именем. Кого нынче удивишь рассказами  о  многомесячных
морских путешествиях? Мореходы давно научились использовать в  навигации
достижения науки, в первую очередь, геометрии и астрономии - чего, впро-
чем, нельзя было сказать о кораблестроителях. Инструменты для ориентиро-
вания и определения местоположения судна в безбрежных океанских  просто-
рах достигли высокого совершенства.