- Вот-вот, к голландцам он подался постигать премудрости морского де-
ла, - прошипел из своего угла старый Хольсте, - в Гамбурге,  видите  ли,
ему не нашлось учителей, ха!
   - Да, к генеральным штатам, которые в сорок восьмом  году  откололись
от империи, - поддержал Хольсте кто-то из старейшин, а тот добавил:
   - Лучше не напоминайте мне об этих голландцах. Не они ли  прибрали  к
рукам всю нашу торговлю?
   - И весь промысел сельди!
   - И китовый тоже!
   Шум нарастал; все новые и новые голоса принимались поносить все  гол-
ландское, и в первую очередь тех гамбургских шкиперов и членов правления
капитанской гильдии, кто был голландского происхождения - всех этих  Ма-
ринсенов, Дорманов, Антонисенов, Карфангеров. Не забыли помянуть и само-
го Алерта Хильдебрандсена Грота. Некоторые кричали, что, дескать,  Алерт
Грот для того и предложил своего племянника, чтобы в  правлении  гильдии
снова стало одним голландцем больше. Наступал такой момент в споре, ког-
да словесные аргументы уступают место кулакам. И тогда вновь среди  нео-
писуемого гвалта раздался голос старого Утенхольта:
   - Тихо на корабле! Зачем понапрасну поднимать шум,  любезные  братья?
Разве не все мы в равной мере гамбургские мореходы? И разве не всех  нас
одинаково задевает то, что гамбуржцев повсеместно вытесняют с наезженных
торговых путей, из тех мест, где некогда все держала  в  руках  немецкая
Ганза? А вы тут ударяетесь в междоусобицы и распри. Если Берент  Якобсон
Карфангер кого-то не устраивает, пусть встанет и выскажется, как подоба-
ет члену правления гильдии.
   И Томас Утенхольт поочередно оглядел всех сидевших за  столом.  Вновь
поднялся со своего места Карстен Хольсте и заявил, что, по  его  разуме-
нию, если кто-то проплавал десять лет и не потерял при  этом  ни  одного
судна, то тут что-то нечисто. Не иначе этот Карфангер носит под  платьем
какой-нибудь там колдовской амулет или ведьмино зелье, а то и вовсе зап-
родал свою душу дьяволу, и дух его обречен после смерти вечно  скитаться
над морями, как тот голландец, что не сумел своими силами  обогнуть  мыс
Доброй Надежды и потому прибег к помощи сатаны.
   - Все вы знаете, - вещал старик, - что немало есть на свете  моряков,
кому привелось своими глазами видеть Летучего Голландца,  и  всякий  раз
эта встреча не предвещала ничего, кроме беды: или  жестокий  шторм,  или
подводные камни в тумане, или повальная болезнь среди матросов на судне.
   Приподнявшись, он наклонился над столом и, глядя в глаза Алерту  Гро-
ту, продолжал зловещим голосом:
   -   Подумайте   хорошенько,   отчего   это   ваш   племянник,    имея
один-единственный корабль, рискует больше любого другого шкипера?  Отче-
го, хочу я вас спросить, может он себе такое позволить, а? Истинно гово-
рю вам, Алерт Грот: хотите верьте, хотите нет, а много  есть  непонятных
вещей между небом и землей, и еще больше - между небом и водой,  гораздо
больше, чем вы думаете, провалиться мне на месте, если это не так!
   Ситуация вновь грозила обернуться против Карфангера, который и в  са-
мом деле происходил из голландской семьи, если бы не вмешательство Тома-
са Утенхольта, призвавшего собравшихся еще раз как  следует  обдумать  и
взвесить предложение Алерта Грота. Сказав это, он отодвинул свой стул  с
высокой спинкой и резными подлокотниками и направился к двери, бросив на
ходу, что собирается поглядеть, какая на дворе погода. Тут же сорвался с
места Карстен Хольсте и выскочил вслед за Утенхольтом, продолжая  его  в
чем-то убеждать. Через несколько минут оба вернулись в зал, и по выраже-
нию лица Карстена Хольсте можно было догадаться, что он больше не  будет
выступать против Берента Карфангера.
   Пока в зале разворачивались все эти события, Хармсен  и  Карфангер  в
пивной вели разговор о будущем гамбургского мореходства. Карфангер  счи-
тал, что использовавшееся до сих  пор  частное  конвоирование  рано  или
поздно приведет его к упадку. "Ганза, - говорил он, -  всегда  опиралась
на могучий военный флот империи, и хотя та не всегда оказывала ей непос-
редственную поддержку, все же без империи ганзейский союз ни за  что  не
достиг бы такого могущества. Нынче, однако, силы и власть империи уже не
те, как, впрочем, и города тоже, потому так  вольготно  живется  частным
конвоирам. И все это перед лицом того обстоятельства, что  помимо  такой
традиционно могучей морской державы, как Англия, на  сцену  выходит  еще
одна - Голландия: недавно отгремевшая война на море между  британцами  и
генеральными штатами не оставляет на этот счет никаких сомнений. И  если
гамбургский торговый флот собирается и в дальнейшем не сдавать своих по-
зиций в морской торговле, то в самом ближайшем  будущем  следует  начать
поиски новых средств для этого".
   Иоханн Хармсен поставил на стол рюмку, которую только  что  собирался
поднести ко рту. И чем только его зять забивает  себе  голову!  Едва  он
собрался что-либо ответить, как возле их стола появился Алерт Грот,  по-
ложил руку на плечо Карфангера и произнес:
   - Ступай за мной, Берент, выслушай решение правления гильдии.
   Войдя следом за ним в зал, Карфангер остановился у стола, за  которым
сидели старейшины в широкополых шкиперских шляпах, затенявших  их  лица.
Томас Утенхольт поднялся и огласил решение собрания, в  котором  говори-
лось, что почтенный, мужественный и многоопытный шкипер  Берент  Якобсон
Карфангер, гражданин вольного имперского и ганзейского города  Гамбурга,