лей для охраны торговых караванов? Мне не раз приходилось встречаться  с
ними в море, я имею в виду и "Солнце", и "Пророка Даниила",  и  "Святого
Бернхарда" или как их там еще.
   - Самое слабое место, - вставил Ян Янсен, - судовые команды. Капитаны
- те люди надежные, а вот среди матросов часто встречаются такие типы...
Многих из них нанимают за гроши прямо в захудалых портовых кабаках.  Не-
даром ведь говорится: море и виселица не отказывают никому. И таких  лю-
дей потом приходится обучать военному делу, от  них  зависит  боеспособ-
ность корабля. Тем не менее, судовладельцам вроде Томаса Утенхольта  все
это только на руку.
   На последнее де Рюйтер заметил, что слова штурмана "Мерсвина"  звучат
не очень-то ободряюще, и спросил Карфангера, как, на его  взгляд,  можно
было бы поправить положение. Капитан "Мерсвина" решительно  заявил,  что
лично он против крупных эскадр кораблей сопровождения, каковые  имеются,
к примеру, у Англии и Голландии или у Ост-Индских компаний  этих  стран,
тем более, что Гамбург не собирается впутываться ни в какие военные афе-
ры. Гамбург не хочет враждовать ни с кем, не помышляет о  захвате  коло-
ний, единственное его стремление - жить со всеми в мире и вести  взаимо-
выгодную торговлю. Однако частный конвой должен непременно уступить мес-
то военным кораблям, принадлежащим городу, для того, чтобы их капитаны и
команды мыслили лишь о благе всего города, а не какого-нибудь одного су-
довладельца.
   - И вы, будучи новоиспеченным членом правления  капитанской  гильдии,
намереваетесь приложить все усилия к тому, чтобы претворить эти планы  в
жизнь? - спросил де Рюйтер.
   - Безусловно, - отвечал Карфангер.
   - В таком случае вам придется нелегко, ибо ваши  намерения  подрывают
основу существования не только частных конвоиров. Ведь  вы  отнимаете  у
них источник надежной прибыли.
   - Я ни секунды не сомневаюсь в том, что все эти утенхольты  и  иже  с
ними будут чинить всяческие препятствия созданию военной флотилии  горо-
да. Но кого еще вы имеете в виду?
   - Не исключено, что это будут городские власти. Поскольку город  при-
держивается нейтралитета, - пояснил свою мысль де Рюйтер, - сенату  без-
различно, с кем сражаются в море корабли Утенхольта. Но  если  заговорят
пушки фрегатов, принадлежащих городу, то это уже перестает быть  частным
делом отдельных гамбургских судовладельцев, А посему вам не стоит  расс-
читывать на особый энтузиазм совета, адмиралтейства, сената и парламента
- они, скорее всего, останутся глухи к вашим призывам.
   Карфангер задумался, тем временем де Рюйтер уже  принялся  расспраши-
вать своего гостя, каким образом он рассчитывает покинуть целым и невре-
димым алжирскую гавань. "Вы же знаете, я связан договором и  помочь  вам
не в силах. Как только бею донесут, кто сидит у вас  в  трюме,  за  вашу
жизнь никто не даст и ломаного гроша", - говорил адмирал.
   Эти опасения имели под собой серьезные основания: во всех испанских и
португальских портах пираты держали своих соглядатаев  и  доносчиков.  И
даже если с их помощью весть о пленении алжирского рейса пока еще не до-
стигла ушей бея, он все равно узнает об этом, самое  позднее,  в  момент
начала переговоров с де Рюйтером об обмене пленниками, и тогда  в  любую
минуту можно ожидать нападения на "Мерсвин".
   Да и сами эти переговоры не обойдутся без сложностей. Через час солн-
це скроется за горизонтом, а после захода солнца во дворец бея не пуска-
ют никого. Еще несколько дней назад бей, пожалуй, и сам прислал бы своих
нукеров на борт адмиральского корабля; теперь же рассчитывать на это  не
приходилось, надо было самим сходить на берег. К тому же визит к бею ни-
когда не считался приятной миссией даже в самые скверные для Алжира вре-
мена. Ни послам, ни посредникам не дозволялось въезжать верхом в касбу -
крепость, возвышавшуюся над городом: каждому  чужеземцу  надлежало  спе-
шиться, в то время как сопровождавшие его янычары  оставались  в  седле.
Затем посланнику предписывалось стоять перед старым дворцом бея с непок-
рытой головой под палящим солнцем,  продолжительность  этой  "церемонии"
зависела от прихоти тех же янычар. Во время аудиенции всем  чужестранцам
- за исключением французского консула - полагалось целовать бею руку,  и
никто не смел садиться в его присутствии.
   Де Рюйтер рассказал об одном венецианском посланнике, недавно побыва-
вшем у бея. Тот предложил ему вместо кресла колченогую табуретку и  пот-
ребовал уплатить за это тридцать тысяч франков. Посланник стал протесто-
вать, заявляя, что нельзя требовать денег за оказание гостю почестей. На
это ему ответили: "Алжирцы не требуют денег  с  тех,  кто  действительно
заслуживает почестей, поэтому лучше сразу гони монету и радуйся, что  за
эту цену тебе оказана такая честь".
   После краткого совещания было решено отправить бею послание с  извес-
тием о том, что на борту "Нептуна" находятся алжирцы, захваченные в мор-
ском бою одним гамбургским шкипером. Рассчитывали на то, что бей пришлет
посредников. Чтобы обезопасить гамбургский корабль от возможного нападе-
ния алжирцев, решили поставить его меж двух голландских фрегатов. В этом
случае алжирцы могли бы попасть на "Мерсвин" только  через  палубы  гол-
ландцев, что означало бы нарушение договора, а на это бей, ввиду плачев-
ного состояния городских укреплений, пойти сейчас не мог. Бак и ют свое-
го корабля гамбуржцы вызвались охранять собственными силами.