де Рюйтера, то он сейчас скорее всего уже стоит на рейде алжирской гава-
ни", - сказал он в заключение.
   И вновь Карфангер обратился за советом к своему  штурману.  Если  они
отсюда пойдут в Алжир, то прибудут в Гамбург на неделю,  самое  позднее,
на десять дней позже намеченного срока, что большого значения не  имеет.
Зато им представляется прекрасная возможность передать Юсуфа ибн  Морада
и остатки его шайки адмиралу, который, вне всякого сомнения, также везет
с собой пленных алжирцев, чтобы обменять их на голландских моряков,  по-
павших в неволю.
   Штурман заговорил об опасностях, поджидающих любое судно  на  пути  в
Алжир: "Вдоль всего африканского побережья, от мыса Трес-Форкас до само-
го Алжира у берберийцев имеется достаточно укромных бухт,  где  прячутся
их быстроходные средиземноморские галеры, многочисленные команды которых
знают толк в абордажных делах. А что будет с нами, если мы,  упаси  Бог,
разминемся с голландской эскадрой?" - спрашивал он капитана.
   - Значит, вы не советуете идти в Алжир?
   - Ни под каким видом!
   - Хорошо, в таком случае, соберите всю команду на юте. Послушаем, что
думают по этому поводу остальные.
   Хотя экипаж "Мерсвина" уже давно привык к тому, что их  патрон  ведет
себя по отношению к команде не так, как большинство других шкиперов, все
же его решение посоветоваться с простыми матросами было встречено не без
удивления. Некоторое время все переминались с ноги на ногу и поглядывали
друг на друга, пока наконец не выступил вперед парусный мастер.
   - Капитан, это ваше судно, а мы его команда, посему мы поплывем туда,
куда вы прикажете. Мы знаем, что на недоброе дело вы нас поведете.
   - Все ли так думают? - громко спросил Карфангер.
   - Так точно, капитан! - дружно гаркнули в ответ матросы.
   Что и говорить, не всякий капитан мог похвастать таким  расположением
команды к своей персоне. Карфангер мог быть доволен. В свою очередь он в
нескольких словах похвалил решимость своих людей и  поблагодарил  их  за
доверие. Однако это не помешало ему упомянуть и о всех опасностях  заду-
манного предприятия.
   Тем не менее команда осталась тверда в своем намерении  следовать  за
капитаном в Алжир. Никто не принял предложения Карфангера сойти на берег
и дожидаться возвращения "Мерсвина". На следующее утро, еще  до  восхода
солнца, "Мерсвин" поднял паруса и взял курс на Алжир.
   До мыса Гата они шли вдоль испанского берега, ловя в паруса  попутный
вест, а когда Европа осталась далеко за кормой, старались держаться  по-
дальше от североафриканского побережья. Только на третье утро, после то-
го как "Мерсвин" прошел половину пути между Ивисой и Алжиром,  Карфангер
приказал повернуть на юго-восток, рассчитывая, если не спадет ветер, еще
до вечера встретиться с эскадрой де Рюйтера.
   Вскоре после полудня на северо-востоке показались двенадцать парусов;
корабли шли тем же курсом, что и "Мерсвин". Но кто это был  -  алжирские
пираты или голландские военные корабли - из-за большого удаления распоз-
нать пока не удавалось.
   Напряжение росло с каждой минутой. Карфангер почувствовал в душе пре-
дательскую неуверенность: слишком высока была ставка в этой игре. Счаст-
ливое возвращение домой с ценным грузом сулило ему возможность построить
новое судно. В случае же неудачи не приходилось сомневаться в  том,  что
ему предстоит стать мишенью для злорадных  насмешек  со  стороны  многих
шкиперов, судовладельцев и купцов, не говоря уже о потере доверия тех из
них, кто из года в год грузил на его корабль свои  товары.  Никто  и  не
вспомнит, что он намеревался вызволить из плена почти  две  дюжины  гам-
бургских моряков. Гораздо скорее ему зачтется стремление сберечь  талеры
из выкупной кассы: к звонкой монете интерес всегда самый живой. Что про-
тив него слезы вдов и сирот!
   Неустанно, час за часом, "Мерсвин" стремился на юг, рассекая форштев-
нем пенящиеся волны, подняв всю парусину, какую только  могли  выдержать
мачты, стеньги и реи. Но преследователи неумолимо приближались, и вскоре
последние сомнения развеялись: это были пираты. Горизонт прямо по  курсу
был по-прежнему чист - ни полоски берега,  ни  спасительной  голландской
эскадры.
   Но тут с грот-мачты донесся голос дозорного:
   - Пятнадцать, капитан, пятнадцать парусов на горизонте  за  кормой  у
пиратов!
   Теперь Карфангеру предстояло решить новую загадку - разобраться,  что
это за корабли. Он сложил подзорную трубу, сунул ее за пазуху и полез по
вантам на грот-мачту. Через минуту он уже сидел в "вороньем  гнезде"  на
брам-стеньге. Совсем не просто было удержаться на этом ненадежном  "сту-
ле" высоко над палубой, да еще разглядывая при этом  в  подзорную  трубу
корабли на горизонте. Флаги на их мачтах различить не удалось, и Карфан-
гер начал внимательно вглядываться в очертания парусников. В конце  кон-
цов он пришел к выводу, что это британские линейные  корабли,  те  самые
трехпалубные парусники, которых островная империя в последнее время ста-
ралась построить как можно больше в противовес двухпалубным военным  ко-
раблям голландцев.
   Далеко на юге едва виднелась полоска африканского берега,  и  сколько
он ни вглядывался в горизонт, кораблей де Рюйтера нигде не  было  видно,