Адриенну,  пока  та  не  сказала  самым
ласковым голосом:
   - Только медленнее, умоляю вас.
   Господин де Монброн начал читать  указанный  ему  отрывок  из  дневника
путешественника по Индии.
   - "Когда я находился в Бомбее в 1829 году, в английском обществе только
и говорили про одного молодого героя, сына..."
   Граф затруднился разобрать варварское  имя  отца  Джальмы,  и  Адриенна
подсказала ему своим нежным голосом:
   - Сына Хаджи-Синга...
   - Какая память! - заметил с улыбкой граф и продолжал:
   - "...молодого героя, сына Хаджи-Синга, раджи Мунди.  После  далекой  и
кровавой горной экспедиции против него полковник Дрэк  вернулся  в  полном
восторге от сына Хаджи-Синга, по имени Джальма. Едва выйдя из  отроческого
возраста, молодой  принц  выказал  чудеса  рыцарской  храбрости  во  время
беспощадной войны, проявив такое благородство, что его отцу дали  прозвище
"Отец Великодушного".
   - Трогательный обычай! - сказал граф. - Награждать отца, прославляя его
в сыне... Как это возвышенно!.. Но какая  странная  случайность,  что  вам
попалась именно эта книга. Тут есть чем воспламенить самый холодный ум.
   - О!  Вы  увидите,  что  будет  дальше...  Вы  увидите!  -  воскликнула
Адриенна.
   Граф продолжал:
   - "Полковник Дрэк, один из самых лучших и храбрых английских  офицеров,
сказал вчера при мне, что он был тяжело ранен в битве и  после  отчаянного
сопротивления попал в плен к принцу Джальме, который и препроводил  его  в
лагерь, расположенный в деревне..."
   Тут граф снова запнулся перед столь же трудным именем, как и  в  первый
раз, и прямо сказал Адриенне:
   - Ну, от этого я уж совсем отказываюсь...
   - А что может быть легче! - возразила Адриенна и  произнесла  довольно,
впрочем, приятное имя:
   - В деревне Схумсхабад...
   - Вот непогрешимый мнемонический способ усваивания географических имен!
- сказал граф и продолжал:
   - "По прибытии в лагерь полковник Дрэк пользовался  самым  трогательным
гостеприимством принца Джальмы, окружившего его  сыновними  заботами.  При
этом полковник ознакомился с некоторыми фактами, в результате которых  его
удивление и восхищение молодым принцем дошли до апогея. Вот два случая,  о
которых он рассказывал при мне:
   В  одном  из  сражений  Джальму  сопровождал   маленький   индус,   лет
двенадцати, служивший у него чем-то вроде пажа или верхового оруженосца  и
нежно любимый молодым принцем. Мать боготворила этого ребенка и,  отпуская
его на войну, поручила принцу  Джальме,  прибавив  с  достойным  древности
стоицизмом: "Пусть он будет твоим братом". -  "Он  будет  мне  братом",  -
отвечал Джальма. Среди кровавого бегства ребенок  был  серьезно  ранен,  а
лошадь  под  ним  убита.  С  опасностью  для  жизни,  в  суете  поспешного
отступления принц возвратился за мальчиком, положил его  впереди  себя  на
седло и поскакал... Их преследовали... выстрел попал в коня, но они смогли
еще доскакать до джунглей, где лошадь пала. Ребенок не мог  идти.  Джальма
взял его на руки и спрятался в чаще. Англичане тщетно искали  в  джунглях,
обе жертвы ускользнули. После суток опасных блужданий, неимоверных  тревог
и трудностей принц, продолжая нести мальчика со  сломанной  ногой,  достиг
своего лагеря и произнес совершенно просто: "Я обещал его матери быть  ему
братом и поступил, как брат".
   - Это великолепно! - воскликнул граф.
   - Читайте дальше... О! Читайте! - просила Адриенна, отирая с глаз слезы
и не сводя восторженного взгляда с барельефа.
   Граф продолжал:
   - "В другой раз принц Джальма на заре отправился в лес в  сопровождении
двух черных рабов за выводком только что родившихся тигрят. Логовище  было
найдено. Тигр и его самка еще не  возвращались  с  охоты.  Один  из  рабов
забрался через узкое  отверстие  в  берлогу.  Другой,  вместе  с  принцем,
занялся устройством ловушки для тигра и его самки.  Со  стороны  отверстия
пещера располагалась почти отвесно. Принц ловко  влез  на  вершину,  чтобы
помочь прикрепить срубленное для  западни  дерево.  Но  внезапно  раздался
страшный рев, появилась самка и одним ударом лапы  раскроила  череп  рабу,
укреплявшему дерево внизу; оно упало и легло поперек входа в пещеру, мешая
самке проникнуть в нее и загораживая в то же время  выход  негру,  который
спешил выбраться оттуда с маленькими тигрятами.
   Двадцатью футами выше, на каменной площадке,  принц,  лежа  на  животе,
видел это ужасное зрелище. Тигрица,  разъяренная  ревом  своих  детенышей,
грызла руки негра, который, стоя в пещере, старался удержать ствол дерева,
являвшийся его единственной защитой, и испускал жалобные крики".
   - Какой ужас! - сказал граф.
   - О! Продолжайте. Продолжайте! - с жаром молила Адриенна. - Вы увидите,
чего может достичь героизм доброты!
   - "Захватив кинжал в зубы, принц привязал кушак к выступу скалы и, взяв
в одну руку  секиру,  с  помощью  другой  спустился  по  импровизированной
веревке; упав в нескольких шагах от зверя и в тот  же  миг  бросившись  на
него, он с быстротой мо