и... Дело теперь почти верное...
   Вскоре шагов не стало слышно: они удалились в глубину сада.
   - Ну, теперь, не теряя времени, давай отворять дверь,  -  сказал  минут
через десять Дагобер сыну. - Они ушли далеко.
   Агриколь с силой уперся в дверь плечом и  толкнул  ее;  однако  она  не
поддавалась, несмотря на ветхость.
   - Проклятие! - сказал Агриколь.  -  Наверное,  она  сзади  держится  на
засове. Иначе бы эти старые доски не устояли.
   - Как же быть?
   - Я влезу на стену с помощью крюка и веревки и отворю ее с той стороны.
   Говоря это, Агриколь взял веревку, и после многих попыток  ему  удалось
зацепить крюк за стену.
   - Теперь, отец, помоги мне подняться, а затем я  взберусь  по  веревке,
сверху перекину веревку на ту сторону и живо буду там.
   Солдат прислонился к  стене,  сложив  руки,  а  сын,  ловким  движением
опираясь на них, а потом на крепкие плечи отца, с помощью  веревки,  через
минуту был уже на стене. Несчастный не подозревал, что на ее  гребне  были
насыпаны осколки стекол от разбитых бутылок, которыми он порезал себе руки
и ноги. Но, боясь испугать отца, кузнец сдержал  невольный  крик  боли  и,
перекинув веревку, спустился по  ней  в  сад.  Тотчас  же  он  подбежал  к
калитке, которая, действительно, была закрыта на громадный железный засов.
Но замок был настолько плох, что одно сильное движение  Агриколя  -  и  он
слетел. Засов отодвинулся, дверь отворилась - и Дагобер вместе  с  Угрюмом
очутились в саду.
   - Теперь, - сказал солдат сыну, - благодаря тебе главное сделано... Вот
надежный путь для побега наших пленниц... Нам остается только добраться до
них без помехи... Угрюм пойдет вперед разведчиком... Иди, собака, иди... и
главное молчи... ни звука.
   Умное животное сделало несколько шагов, прислушиваясь и поводя носом  с
осторожностью и внимательностью настоящей ищейки.
   При бледном свете луны, задернутой облаками, Дагобер и его сын  увидали
несколько длинных аллей. Не зная, по какой из них идти, Агриколь дал совет
отцу держаться стены, которая, несомненно,  приведет  их  к  какому-нибудь
зданию.
   - Верно... пойдем по траве... а не по  грязной  аллее  -  меньше  будет
шума, - сказал солдат.
   Они пошли рядом с аллеей, тянувшейся близ стены; Угрюм  бежал  впереди.
Время от времени все они  останавливались  и  прислушивались,  прежде  чем
продолжать путь мимо колеблемых ветром  деревьев  и  кустарников,  которые
принимали при лунном свете причудливые формы.
   Пробило  половину  первого,  когда  они  дошли  до  железной   решетки,
отделявшей собственный  сад  настоятельницы.  Сюда-то  и  забралась  утром
Горбунья, чтобы поговорить с мадемуазель де Кардовилль.
   Через решетку Агриколь и его отец разглядели забор, стоявший  на  месте
воздвигающейся постройки, а за ним небольшой четырехугольный павильон.
   - Вот там, верно, и есть  павильон  сумасшедшего  дома,  где  находится
мадемуазель де Кардовилль.
   - А здание, где помещаются Роза и Бланш, должно быть, напротив него,  -
сказал Дагобер. - Только нам отсюда не видать их окон.  Бедные  девочки...
они тут... бедняжки... в горе, в слезах! - прибавил он с волнением.
   - Только бы калитка не была заперта, - сказал Агриколь.
   - А может... ведь это внутри сада...
   - Пойдем потихоньку.
   Через несколько минут они достигли двери, запертой только на  задвижку.
Дагобер хотел ее отворить, но Агриколь его удержал:
   - Смотри, чтобы она не заскрипела!
   - Как ее лучше отворять, сразу или потихоньку?
   - Пусти меня, я это сделаю!
   И Агриколь так быстро отворил дверь, что она еле скрипнула. Но  как  ни
слаб был этот звук, он раздался в ночной тиши очень ясно, потому  что  как
раз в этот момент ветер стих.
   Агриколь и Дагобер замерли на месте... Они боялись переступить за порог
калитки, чтобы не закрыть себе путь к отступлению. Но все  было  спокойно,
нигде ничего не слышно. Успокоившись, Агриколь и  его  отец  вошли  в  сад
настоятельницы.
   Как только Угрюм попал  за  решетку,  он  начал  выказывать  величайшую
радость. Он прыжками достиг места, где утром Роза говорила  с  мадемуазель
де Кардовилль, затем, обнюхав траву, начал бегать, нюхая землю  и  подымая
нос кверху, как охотничья собака, напавшая на след.
   Дагобер и Агриколь дали полную  волю  животному,  следя  с  тревогой  и
надеждой за его  движениями  и  вполне  полагаясь  на  инстинкт  Угрюма  и
привязанность к сиротам.
   - Должно быть, Роза стояла тут, когда  Горбунья  ее  видела,  -  шепнул
Дагобер. - Теперь Угрюм напал на след, пусть ищет.
   Через несколько секунд  собака  обернулась,  взглянула  на  Дагобера  и
вихрем понеслась к дверям  нижнего  этажа  здания,  расположенного  против
павильона мадемуазель де Кардовилль. Добежав до дверей, собака легла,  как
бы поджидая хозяина.
   - Сомнений нет, де