! - воскликнул обиженно Роден. -
Разве я за себя боюсь?.. Что  я?  Ничтожество!  Бояться  должен  весь  ваш
род... за вас страшно!.. Прошу вас, не  спрашивайте  меня  больше;  бывают
тайны, роковые для тех, кто ими владеет!..
   - Но не лучше ли знать, какие опасности нам угрожают?
   - Когда знаешь силы неприятеля, - сказал Дагобер, -  можно  по  крайней
мере приготовиться к защите. Прямое нападение лучше, чем засада!
   - К тому же, уверяю вас, - продолжала Адриенна, - ваши слова меня очень
встревожили...
   - Ну, если так... - начал иезуит, как бы делая над собой усилие, - если
вы меня не понимаете с полуслова... я выражусь яснее... Только  помните...
- последние слова он произнес чрезвычайно внушительно, - помните,  что  вы
заставили меня высказать то, о чем, может быть, лучше было бы молчать!
   - Говорите, прошу вас, говорите! - сказала Адриенна.
   Роден попросил Адриенну, Дагобера и Горбунью подойти поближе к  нему  и
шепотом, с таинственным видом начал:
   - Разве вы никогда не слыхали о могущественном сообществе,  раскинувшем
свои сети по всему миру, обладающем слугами,  пособниками,  фанатиками  во
всех классах общества... которые часто нашептывают  на  ухо  сильным  мира
сего и государям... о таком могущественном сообществе, которое может одним
словом поднять человека до самых высот и одним же словом низвергнуть его в
бездну ничтожества, из которого вытащить его может только оно?
   - Боже мой! - сказала Адриенна, - что же  это  за  грозное  сообщество?
Никогда я ни о чем подобном не слыхала.
   - Верю вам и в то же время очень удивляюсь вашему неведению.
   - Почему?
   - Потому что вы так долго жили с княгиней  де  Сен-Дизье  и  так  часто
видели аббата.
   - Я жила у княгини де Сен-Дизье, но не с ней,  потому  что  она  всегда
внушала мне естественное отвращение, тому есть тысяча причин.
   - И, правда, дорогая мадемуазель, я сказал это, не подумав. Конечно,  в
вашем присутствии, и особенно там, должны были умалчивать о сообществе.  А
между тем ваша  тетка  обязана  своим  влиянием  в  обществе  в  последнее
царствование именно этому сообществу... Знайте же,  что  именно  благодаря
принадлежности к этому сообществу аббат д'Эгриньи и  стал  таким  опасным.
Благодаря  участию  в  нем  он  мог  наблюдать  за  членами  вашей  семьи,
преследовать и захватывать их и в Сибири, и в Индии, и  в  горах  Америки.
Третьего дня, наводя справки в бумагах, я сначала напал на след,  а  затем
должен был  окончательно  убедиться  в  том,  что  он  причастен  к  этому
сообществу и является его способным и деятельным руководителем.
   - Но название... название этого общества?..
   - Это... - Роден запнулся.
   - Это? - спрашивала Адриенна,  заинтересованная  не  менее  Дагобера  и
Горбуньи. - Это?
   Роден еще раз оглянулся кругом и затем, знаком сдвинув своих слушателей
еще ближе к себе, произнес медленно и тихо:
   - Это... общество Иисуса!
   При этом он вздрогнул.
   - Иезуиты! - воскликнула мадемуазель де Кардовилль,  залившись  громким
смехом.
   Смех ее звучал с тем  большей  откровенностью,  что  девушка  благодаря
таинственным  ораторским  приемам  Родена  ожидала  чего-то  действительно
ужасного.
   - Иезуиты? - продолжала она, все еще смеясь. - Да они только в  книжках
остались! Это, несомненно, очень страшные  исторические  персонажи,  но  к
чему рядить в их одежды княгиню и аббата? Они и без того внушают презрение
и отвращение!
   Молча выслушав мадемуазель де Кардовилль, Роден продолжал  серьезным  и
убежденным тоном:
   - Ваше ослепление просто пугает меня, дорогая мадемуазель. Казалось бы,
прошлое должно предостеречь вас в  отношении  будущего.  Вам  больше,  чем
кому-нибудь другому, пришлось испытать гибельную  мощь  этого  сообщества,
существования которого вы не признаете, считая его призрачным.
   - Мне? - улыбаясь, спрашивала Адриенна, несколько удивленная.
   - Да, вам.
   - Когда же это?
   - И вы еще спрашиваете?.. Разве вы  не  были  заперты  в  этом  доме  в
качестве помешанной? А разве его хозяин не является одним из  преданнейших
членов общества и, следовательно, слепым орудием аббата д'Эгриньи?
   - Значит? - спросила уже без улыбки Адриенна, - господин Балейнье...
   - Повиновался аббату, самому опасному главарю этого опасного  общества.
Аббат употребляет блестящий ум на служение злу... но отнять у  него  этого
ума нельзя, это надо признать. Его-то и следует  бояться  и  вам  и  вашей
семье, за ним вы должны следить и наблюдать...  Поверьте,  он  не  считает
свою игру проигранной... Вы должны готовиться к новым нападениям...  иного
рода, может быть... но тем более, быть может, опасным...
   - Но, к счастью, вы нас предупредили, - сказал Дагобер, - и,  вероятно,
не откажетесь нам помочь?
   - Я могу сделать очень мало, мой добрый друг, но это малое служит  всем
честным людям! - отвечал Роден.
   - Теперь, - начала  Адриенна,  вполне  убедившись  в  серьезности  слов
Родена, - теперь я начинаю понимать, почему у  тетки  столь  поразительное
влияние в свете.  Я  приписывала  это  связям  с  могущественными  лицами.
Правда, я подозр