лучилось   какое-нибудь
несчастье?
   - Что вы под этим подразумеваете?
   - Ну, болезнь, что ли.
   - К несчастью, она здорова... красива и здорова!..
   - К несчастью! - повторил с изумлением управитель.
   - Увы, да! Когда  красота,  здоровье  и  молодость  соединены  с  таким
непокорным и развращенным умом и характером,  то  лучше,  если  бы  их  не
было!.. а то это лишний повод к погибели!.. Но, прошу вас... оставим  этот
разговор... поговорим о другом... мне слишком неприятна эта тема...
   И Роден, взволнованным голосом произнеся  эти  слова,  смахнул  с  глаз
левой рукой несуществующую слезу.
   Управитель  слезы  не  видал,  но  движение  заметил,  а  также  слышал
горестное волнение в голосе Родена... Он растрогался и продолжал:
   - Простите меня за нескромное любопытство... я не знал...
   - Нет, вы меня простите за  неуместную,  невольную  чувствительность...
Знаете, старики редко плачут... Но если бы вы  видели  отчаяние  добрейшей
княгини... а между тем она ведь ни в чем не виновата, кроме как в излишней
доброте...  и  слабости  к  племяннице...  в  том,  что  недостаточно   ее
сдерживала... Но оставим этот разговор, милейший господин Дюпон...
   После нескольких минут молчания, справившись со своим волнением,  Роден
сказал:
   - Ну-с, я  исполнил,  значит,  часть  своего  поручения,  что  касается
"зеленой комнаты"; остается другая часть... Прежде чем  я  туда  пойду,  я
должен вам  напомнить  об  одной  вещи,  которую  вы,  быть  может,  давно
забыли...  Не  помните  ли  вы,  как  здесь  гостил  лет  пятнадцать   или
шестнадцать тому назад маркиз д'Эгриньи... гусарский полковник... стоявший
с полком в Аббевиле?
   - Как же! Такой красивый офицер! Я даже недавно говорил о нем с  женой!
Такой веселый... он всех здесь забавлял своими затеями... И как  прекрасно
он играл на сцене... особенно разных волокит и шалопаев... знаете в  "Двух
Эдмондах". Он просто всех уморил со смеху  в  роли  пьяного  солдата...  И
какой у него был чудный голос!.. Он  пел  здесь  в  "Джоконде"  так,  как,
пожалуй, и в Париже не споют...
   Роден, слушавший с любезной улыбкой Дюпона, сказал ему наконец:
   -  Вы,  значит,  знаете  и  то,  что  после-ужасной  дуэли  с   бешеным
бонапартистом, генералом Симоном, маркиз д'Эгриньи (у  которого  в  данную
минуту я имею честь быть личным  секретарем)  променял  саблю  на  рясу  и
сделался духовным лицом?
   - Как? Неужели?.. такой красивый полковник?
   -  Да,  этот   красавец-полковник,   храбрый,   благородный,   богатый,
пользовавшийся в свете громадным успехом, все бросил, чтобы надеть  черную
рясу. И, несмотря на  свое  знатное  имя,  свои  связи,  положение,  славу
красноречивого проповедника, он и через четырнадцать лет остался  тем  же,
чем и был: бедным, простым священником...  вместо  того,  чтобы  сделаться
архиепископом или кардиналом, как многие другие, не имеющие ни его заслуг,
ни его  добродетелей,  -  Роден  рассказывал  все  это  так  благодушно  и
уверенно, факты говорили сами за себя, что Дюпон невольно воскликнул:
   - Но ведь это совершенно бесподобно!..
   - Что же тут особенного? Господи! - продолжал Роден с наивным видом.  -
Это абсолютно просто и  понятно,  когда  знаешь,  что  за  человек  маркиз
д'Эгриньи... Главное, впрочем, его качество  -  это  никогда  не  забывать
хороших людей, честных, верных и добросовестных... вот почему он  вспомнил
и о вас, господин Дюпон!
   - Как? Господин маркиз удостоил...
   - Три дня тому назад я получил от него письмо, где он говорит о вас.
   - Значит, он теперь в Париже?
   - Его там ждут со дня на день. Вот уже  скоро  три  месяца,  как  он  в
Италии... за это время его поразило страшное несчастье: он  потерял  мать,
умершую в одном из поместий княгини де Сен-Дизье.
   - Боже мой!.. я и не знал!..
   - Да, это для него тяжелое испытание, но  надо  уметь  покоряться  воле
Провидения!
   - По какому поводу господин маркиз оказал мне честь, упомянув обо мне?
   - Сейчас я вам скажу... Во-первых, должен вас предупредить,  что  замок
продан... Накануне моего отъезда из Парижа была подписана купчая...
   - Ах, месье... вы вновь пробудили во мне тревогу!
   - Как так?
   - Да я боюсь, что новый владелец не захочет меня оставить управляющим.
   - Видите, как славно, я ведь только что собирался с вами потолковать об
этом месте...
   - Неужели, месье? Разве так можно устроить?
   - Конечно... Зная, как вами интересуется господин маркиз,  я,  конечно,
употреблю все силы, чтобы оставить вас здесь... я сделаю все возможное...
   - Ах, месье! как я вам благодарен... вот уж поистине сам Бог  вас  сюда
привел!
   - Вы мне льстите!.. Однако, должен вам сказать, обязан  поставить  одно
условие... без которого я не смогу вам быть полезен...
   - Помилуйте, я готов исполнить... прошу вас, говорите скорей...
   -  Особа,  которой  принадлежит  теперь  замок,  некто  госпожа  де  ла
Сент-Коломб. Имя этой почтенной...
   - Как, месье, так это она купила замок?.. госпожа де ла Сент-Коломб?
   - Разве вы ее знаете?
   - Да... она приезжала сюда с неделю тому  назад