скорее  с  подмогой.  А  мы  - Блазиус и я - будем стеречь наше
имущество.
     Трое перечисленных мужчин уже совсем собрались в путь,  не
надеясь,  однако,  на успех своего предприятия, ибо кругом было
черно, как в печной трубе,  и  только  отблеск  снега  позволял
нащупывать   дорогу;   но  мрак,  стирая  очертания  предметов,
особенно ярко выделяет огни, - и вот довольно далеко от  дороги
у склона холма блеснула красная точечка.
     - Вот он, светоч спасения, - воскликнул Педант, - вот она,
земная  звезда,  столь  же отрадная для заплутавших странников,
как Полярная звезда  для  мореходов  in  periculo  maris1!  Эта
благодатная  звездочка  не  что  иное,  как  свеча  или  лампа,
поставленная на окно;  за  ней  подразумевается  уютная  теплая
комната,   являющаяся   частью   дома,   где   обитают   скорее
добромыслящие человеческие существа, нежели разнузданные дикари
лестригоны. Без сомнения, в очаге ярким пламенем горит огонь, а
на нем в котелке кипит  наваристая  похлебка...  О,  сладостные
грезы,  от которых я мысленно облизываюсь, поливая воображаемый
ужин двумя-тремя бутылками доброго вина, вынутыми из погреба  и
по старости окутанными паутиной.
     - Ты  бредишь,  друг  Блазиус,  -  заметил  Тиран. - Мороз
застудил тебе под лысым черепом мозги, и перед глазами  у  тебя
мелькают  миражи.  Одно только верно в твоей болтовые - за этим
огоньком скрывается жилье, что  коренным  образом  меняет  нашу
стратегию.  Мы  все  вместе  направимся  к  этому спасительному
маяку. Вряд ли нынче ночью сюда, на пустынную дорогу,  завернут
воры,  дабы  похитить  наш  лес,  городскую площадь и гостиную.
Каждый заберет с собой свои пожитки, благо тяжесть их невелика.
Завтра мы воротимся за фургоном. А пока что я продрог  насквозь
и перестал чувствовать кончик носа.
     Итак,  шествие  тронулось:  Изабелла шла, опираясь на руку
Сигоньяка, Леандр поддерживал Серафину,  Скапен  тащил  Дуэнью,
Блазиус  и Тиран шагали впереди. Они направились полем прямо на
огонек, местами натыкаясь  на  кусты  или  овражки,  по  колено
утопая  в  снегу.  Наконец,  провалившись  не раз и не два, они
достигли обширного  строения,  обнесенного  длинным  забором  с
высокими  воротами,  похожего  на  ферму,  насколько можно было
судить в темноте. Яркий квадрат еще не закрытого ставней окошка
выделялся на черной стене.
     Почуяв   приближение   посторонних,   сторожевые    собаки
заволновались  и подали голос. В ночной тишине явственно слышно
было, как они бегают, скачут и беснуются за оградой. К их возне
присоединились людские шаги и голоса. Скоро вся ферма  была  на
ногах.
     - Подождите  в  сторонке,  -  распорядился  Педант.  - Эти
мирные поселяне испугаются, что нас слишком много  и  мы,  чего
доброго,  шайка разбойников, которая вознамерилась завладеть их
сельскими пенатами.  Лучше  мне,  как  старику,  безобидному  и
добродушному  с  виду,  одному постучаться у двери и вступить в
переговоры. Я ни на кого не нагоню страха.
     Решено было последовать  столь  мудрому  совету.  Согнутым
указательным   пальцем   Блазиус   стукнул   в  дверь,  которая
приотворилась, а затем раскрылась настежь. И тут  актеры,  стоя
поодаль,  по  щиколотку  в  снегу, увидели неожиданное и весьма
удивительное зрелище. Педант и хозяин фермы, поднесший лампу  к
лицу докучного пришельца, после нескольких слов, которых актеры
не   расслышали,  принялись  жестикулировать  самым  оживленным
образом, перемежая возгласы бурными объятиями и поцелуями,  как
это принято на театре при встречах друзей.
     Ободренные   таким  приемом,  необъяснимым,  но,  судя  по
пылкости пантомимы, вполне  благоприятным  и  радушным,  актеры
робко   приблизились,   приняв   смиренный   и  жалостный  вид,
приличествующий путникам в беде, просящим пристанища.
     - Эй! Где вы там  все?  -  весело  крикнул  Педант.  -  Не
бойтесь  ничего;  мы  попали  к  собрату  по  ремеслу,  любимцу
Феспида,  баловню  Талии,  музы  комедии,   одним   словом,   к
знаменитому  Белломбру, имевшему некогда шумный успех при дворе
и в столице, не говоря уже о провинции. Всем вам  известно  его
достославное  имя.  Благословите  же случай, который привел нас
прямо к той тихой пристани, где светоч сцены  философски  почил
на лаврах.
     - Пожалуйте   сюда,  милостивые  государыни  и  милостивые
государи, - пригласил Белломбр, выйдя  навстречу  к  актерам  с
учтивостью,  исполненной изящества и свидетельствовавшей о том,
что под крестьянским  обличием  он  сохранил  манеры  светского
человека.   -  Холодный  ночной  ветер  может  повредить  вашим
бесценным голосам, и, как ни скромно  мое  жилище,  в  нем  вам
будет удобнее, чем под открытым небом.
     Само собой разумеется, спутники Блазиуса не заставили себя
долго  просить  и  поспешили  войти в двери фермы, обрадованные