ухаживать  за Изабеллой, царицей моих помыслов! Только покажись
мне, отпетый развратник, хлыщ с большой дороги,  я  вырву  тебе
ноздри,  разрисую  крестами  твою  рожу, проткну тебя насквозь,
разнесу, исколю, раздавлю, распотрошу, растопчу тебя, сожгу  на
костре  и  развею  твой пепел! Если ты попадешься мне под руку,
пока не отбушевал мой гнев, пламя из моих ноздрей отбросит тебя
в первозданный огонь за пределы вселенной. Я  зашвырну  тебя  в
такую  высь,  что  назад ты уже не вернешься. Стать мне поперек
дороги! Я сам содрогаюсь при мысли,  сколько  бед  и  несчастий
навлечет  такая  дерзость на злополучное человечество. Достойно
покарать такое преступление я могу, лишь раскроив одним  ударом
всю  планету.  Леандр  -  соперник Матамора! Клянусь Махмутом и
Терваганом! Слова застревают в испуге, не смея выговорить такую
ересь. Они не  вяжутся  друг  с  другом;  когда  берешь  их  за
шиворот, чтобы соединить вместе, они воют, зная, что я не спущу
им  такой  дерзости.  Отныне  и  впредь  Леандр,  - о язык мой,
прости, что я вынуждаю  тебя  произнести  это  гнусное  имя,  -
Леандр может почитать себя покойником и пусть поспешит заказать
себе  у  каменотеса  надгробный монумент, если я по великодушию
своему не откажу ему в погребении...
     - Клянусь кровью Дианы! Что кстати, то кстати,  -  заметил
слуга,   -   господин  Леандр  собственной  персоной  не  спеша
приближается к нам. Вот вам случай начистоту объясниться с ним,
и каким же великолепным  зрелищем  будет  поединок  двух  таких
храбрецов!  Не  стану  таить от вас, что среди местных учителей
фехтования и их  помощников  этот  дворянин  завоевал  неплохую
славу.  Поспешайте  обнажить  шпагу; я же, когда дело дойдет до
схватки, постерегу, чтобы стражники не помешали вам.
     - Искры от наших клинков обратят их в бегство. Разве такое
дурачье посмеет  сунуться  в  этот  кроваво-огненный  круг?  Не
отходи от меня, друг Скапен, если по несчастной случайности мне
будет  нанесен  чувствительный  удар,  ты  примешь  меня в свои
объятия, - отвечал Матамор, очень любивший, когда прерывали его
поединок.
     - Идите же отважно навстречу  и  преградите  ему  путь,  -
сказал слуга, подталкивая своего господина.
     Видя,  что  отступление отрезано, Матамор нахлобучил шляпу
до  бровей,  подкрутил  усы,  положил  руку  на   чашку   своей
гигантской  рапиры  и,  приблизившись  к  Леандру, смерил его с
головы до пят самым что ни на есть дерзким взглядом; но все это
было пустое фанфаронство, потому что зубы его громко стучали, а
тощие ноги дрожали и гнулись, словно  тростник  под  ветром.  У
него  оставалась  последняя надежда устрашить Леандра громовыми
раскатами голоса,  угрозами  и  похвальбами,  ибо  зайцы  часто
рядятся в львиные шкуры.
     - Известно  ли вам, сударь, что я капитан Матамор, отпрыск
славной фамилии Куэрно де  Корнасан  и  свойственник  не  менее
знаменитого рода Эскобомбардон де ла Папиронтонда, а по женской
линии являюсь потомком Антея?
     - Да  хоть бы вы явились с луны, - презрительно передернув
плечами, ответил Леандр, - мне-то какое дело до этой белиберды!
     - Черт подери, сударь, сейчас вам до этого будет  дело,  а
пока  не  поздно,  убирайтесь  прочь,  и я пощажу вас. Мне жаль
вашей  молодости.  Взгляните  на  меня.  Я   гроза   вселенной,
запанибрата  с Курносой, провидение могильщиков; где я прохожу,
там вырастают кресты. Тень моя едва решается следовать за мной,
в такие опасные места я таскаю ее. Вхожу я только через  брешь,
выхожу  через  триумфальную  арку; подаюсь вперед, только делая
выпад, подаюсь назад, парируя удар; ложусь, - значит,  повергаю
врага;  переправляюсь  через  реку, - значит, это река крови, а
мостовые арки - это ребра моих противников. Я упиваюсь разгулом
битвы, убивая, рубя, разя,  круша  направо  и  налево,  пронзая
насквозь.  Я  швыряю на воздух коней вместе с всадниками и, как
соломинки, переламываю кости слонов. Беря крепость приступом, я
взбираюсь на стены с помощью двух пробойников и  голыми  руками
извлекаю  ядра  из  пушечных  жерл.  Ветер от взмаха моего меча
опрокидывает  батальоны,  точно  снопы  на  оку.   Когда   Марс
сталкивается  со  мной  на  поле  битвы, он бежит, боясь, что я
уложу его на месте, хоть и зовется богом войны; словом,  отвага
моя  столь  велика  и ужас, внушаемый мною, столь силен, что до
сей  поры  мне,  аптекарю  смерти,  доводилось   видеть   любых
храбрецов лишь со спины!
     - Ну  что  же,  сейчас  вы увидите одного из них в лицо, -
заявил  Леандр,  награждая  левый  профиль  Матамора  увесистой
пощечиной, смачный отзвук которой прокатился по всей зале.
     Бедняга  качнулся вбок и едва не упал, но вторая, не менее
внушительная  пощечина  с  другой  стороны   восстановила   его
равновесие.
     Во  время  этой  сцены  на  балконе  появились  Изабелла и
Зербина. Лукавая субретка покатывалась со смеху, а  госпожа  ее